Гарторикс. Перенос

Человекообразный предостерегающе поднял руку; неведомо как в другой руке у него оказался продолговатый металлический предмет с раструбом на конце.

– Спокойно, – сказал он, и эхо несколько раз повторило это слово на разные голоса. – Иначе нам придется тебя обездвижить.

По крайней мере человекообразный говорил на паназиатском, хотя такого акцента Эштон ни разу не слышал. Это вселяло надежду. На тренинге в Центре Сновидений им рассказывали, что, согласно одной из новейших статистических моделей, все сознания, обитающие на Гарториксе, скорее всего, являются человеческими. Значит, внутри жуков и обезьян тоже были люди, и с ними можно попробовать договориться.

– Расслабь ноги, – произнес человекообразный, по-прежнему направляя металлический раструб на Эштона. – Сконцентрируйся на точке чуть ниже копчика и попробуй расслабить ее тоже.

Это было до того похоже на йогу, что Эштон фыркнул. Но выполнить задание человекообразного оказалось не так-то просто. Тело дрожало и отказывалось повиноваться. Когти на ногах скребли по полу, шпоры то ли на пятках, то ли на вывернутых назад коленках угрожающе торчали в разные стороны…

Одна из обезьян обернулась к человекообразному.

– Время поджимает, – сказала она с еще более экзотическим акцентом. – В седьмом секторе сразу две капсулы на подходе.

Человекообразный взглянул на хвост, со свистом рассекавший воздух над головой Эштона, вздохнул и подошел поближе.

– Чипом сюда, – скомандовал он, прищуриваясь поверх раструба. – Мне нужен прямой выстрел.

– Подождите, – пробормотал Эштон, холодея от страха. – У меня уже почти получилось…

Щелчки и хрипы, в которые эхо превратило его слова, слились с быстрым перестуком двенадцати тонких конечностей. Жуки передвигались молниеносно; Эштон не успел опомниться, как они оказались по обе стороны от него. Хвост мотнулся с такой силой, что Эштон едва устоял на ногах. Жук слева упал на пол, подобрав под себя лапки, втянув голову и превратившись в подобие бронированной капсулы. Костяная пика с оглушительным треском врезалась в панцирь и скользнула вниз, не причинив жуку вреда. Жук справа бросился сверху, придавив пику панцирным животом.

В тот же миг острая боль между глаз пронзила Эштона. Отдернув голову, он увидел обезьяну, которая крутила в воздухе на длинной цепи шипастый металлический шар. Скользящим движением обезьяна выбросила вперед цепь – она тут же намоталась на морду Эштону, снова оглушив ударом шипастого шара в переносицу.

– Сейчас будет больно, – услышал он голос человекообразного.

Холодный металл раструба коснулся затылка Эштона. Перед глазами вспыхнул клубок ослепительно-белых нитей, их раскаленный след выжег Эштону мозг, и он перестал видеть.

Сильные руки неожиданно мягко перевернули его на спину. Морду, всё еще стянутую металлической цепью, обтерли прохладным и влажным. Приоткрыв глаза, Эштон с трудом различил серое с огненными прожилками лицо человекообразного, склонившегося над ним.

– Сейчас тебе наденут временный преобразователь, чтобы проверить связки, – сказал он. – Когда я скажу, сделай глубокий вдох.

Дышать и смотреть… Попытавшись пошевелиться, Эштон понял, что ни на что другое попросту не способен. Он ничего не чувствовал от горла до кончиков ног, и поэтому мог только смотреть, как обезьяна с алой кисточкой на хвосте приближается к нему с металлическим ошейником в руках. Ошейник был открыт; на внутренней стороне блестела тонкая синеватая игла.

Нагнувшись над распростертым Эштоном, обезьяна приставила к его горлу иглу и резко надавила.

– Вдох, – услышал Эштон и судорожно втянул в себя воздух.

Пройдя между чешуйками, игла вошла глубоко внутрь, наполнив горло резкой мгновенной болью. Ошейник с тихим щелчком застегнулся на шее, и боль отступила. Всё еще ощущая чужеродный предмет в глотке, Эштон сделал пару осторожных вдохов и выдохов.

– Имя? – требовательно спросил человекообразный, слегка ослабляя цепь на морде.

Эштон назвал свое имя, и эхо вернуло имя странными незнакомыми голосами.

– Работает, – удовлетворенно кивнул один из жуков. – Будем грузить?

– Сейчас, – сказал человекообразный. – Надо выяснить, самец это или самка.

Обезьяна с белой кисточкой на хвосте подошла к Эштону и, бегло осмотрев его тело, присела на корточки возле правого плеча, покопалась в подмышке, подцепила что-то когтями и дернула изо всех сил. Эштон ничего не почувствовал, но увидел, что обезьяна держит в руке синеватую чешуйку неровной формы с толстым корешком, на котором блестели крупные темно-пурпурные капли. Слизав капли языком, обезьяна подняла чешуйку к свету. Корешок был ярко-синий.

– Самец, – сказал человекообразный. – Уровень пять-один.

Бросив чешуйку на пол, обезьяна подхватила Эштона под плечи и с натугой приподняла. Один из жуков обежал вокруг и с гулким стуком опустился на каменный пол. Вторая обезьяна потянула за цепь, намотанную на морду Эштона, и в несколько приемов с помощью первой втащила его на покатую спину жука.