Гарторикс. Перенос

Они пересекали коридор, который оканчивался полукруглым каменным тоннелем. По стенам и потолку тоннеля переливались ярко-синие блики, выплескиваясь наружу пятнами потустороннего серебристого света. У входа стояли навытяжку четыре фигуры, с ног до головы одетых в гладкие доспехи цвета свежей крови, но по рогам, поднимавшимся над головами, Эштон сразу узнал в них человекообразных.

– Красный код! – закричала обезьяна, как только человекообразные вскинули на них длинные металлические трубы. – Свежий драк просыпается!

– Сюда, – скомандовал один из человекообразных, свободной рукой доставая что-то из кобуры на боку.

Обезьяна замешкалась, но жук резко повернул и галопом понесся навстречу человекообразному.

– Стой! – крикнула ему вслед обезьяна. – Он же еще не проснулся. Второй выстрел на первый может его убить…

– Или нет, – раздался холодный голос человекообразного. – Но если он проснется здесь, его точно придется пристрелить.

От затылка до кончика хвоста Эштона бежали странные импульсы, похожие на электрические разряды, но тело всё еще не хотело слушаться. Эштон дернулся и повалился набок, услышав звон лопнувшей цепи. Жук отчаянно забился, пытаясь то ли прижать его к полу, то ли, наоборот, отползти подальше. Еще несколько звеньев лопнули, и Эштон упал на живот.

Он с трудом поднял голову – и наткнулся взглядом на три длинных трубы, направленных прямо на него. Хриплое рычание прорвалось меж его стиснутых челюстей, и горячее кроваво-красное марево поднялось откуда-то из живота, заполнив всего без остатка. Он рванулся вперед, волоча за собой обрывок цепи, и увидел в глазах человекообразных страх, какой невозможно было ни с чем перепутать.

На мгновение человекообразные расступились, и Эштон разглядел за их спинами тоннель, освещенный переливчатыми синими сполохами. В глубине тоннеля копошился старичок в рабочем комбинезоне, размазывая что-то по полу. Почувствовав взгляд Эштона, он поднял голову, кивнул ему и преспокойно вернулся к своей работе.

– Что вы тут делаете? – изумленно выдохнул Эштон, пытаясь подползти ближе.

– То же, что и ты, – старичок пожал плечами и улыбнулся. – Живем.

Эштон хотел спросить, кого он имеет в виду, но кто-то ловко дернул за цепь, так что голова его повернулась, открывая беззащитный затылок. Перед глазами вспыхнул клубок раскаленных белых нитей, и мир погрузился во тьму.

Эштон не сразу понял, что никакой тьмы на самом деле не существует.

Тьма была составлена из глаз, челюстей и лбов, которые проносились мимо него так быстро, что не успевали собраться в лицо, хоть сколько-нибудь похожее на человеческое.

Глаза были янтарные, фасеточные, с вертикальными змеиными зрачками или вообще без зрачков, кроваво-красные, трехцветные, сверкающие, как драгоценные камни. Челюсти – звериные, с несколькими рядами хищных зубов, с клыками, торчащими вверх и вниз, с толстыми жвалами по бокам и частоколом костяных пластин внутри. Лбы были покрыты чешуей, шерстью, хитиновыми пластинами, из них росли рога, причудливо расходясь от висков и переносицы, переплетаясь на затылке и за ушами, поднимаясь над головой.

Сплошной поток всего этого омывал его со всех сторон и с огромной скоростью нес сразу во всех направлениях. В этом потоке было абсолютно не за что зацепиться – да и нечем, потому что никакого тела у него тоже не было.

Это сны, подумал Эштон, – только чтобы почувствовать, что всё еще может думать. Просто какие-то сны. Поток подхватил эту мысль – и она растворилась в разноцветных глазах, несущихся сквозь него. Ни в одном из глаз не было ничего человеческого.

Эти сны – не мои, подумал он еще раз, – и проснулся.

Лежать было холодно и жестко; завозившись, Эштон неуклюже перевернулся на живот и уткнулся мордой в тонкую плетеную циновку из выцветших перьев. Циновка неуловимо пахла едой, и он впервые почувствовал, что проголодался.

Хвост проскрежетал по чему-то твердому, и Эштон обернулся. Сразу за ним была каменная стена – сплошная, неровная и влажная, в извилистых синеватых потеках. Прямо в стену были врезаны толстые металлические прутья решетки, которая полукругом охватывала совсем небольшое пространство, образуя клетку. Справа, слева и напротив в полумраке угадывались такие же клетки, вделанные в стены длинного каменного коридора. Подтянув под себя конечности и обернув вокруг тела длинные шипастые хвосты, в них спали голубые и фиолетовые рептилии.