Гарторикс. Перенос

Почувствовав холод в затылке, Эштон скосил глаз и увидел старичка, который как ни в чем не бывало размазывал кровавые пятна на полу одной из опустевших клеток.

– Что сейчас будет? – быстро спросил Эштон, не боясь, что его щелчки и хрипы услышат в общем лязге и топоте.

– Зачем спрашивать то, что и так скоро узнаешь? – удивился старичок.

– Чтобы быть готовым! – злобно прошипел Эштон, и немедленно получил электрокопьем в бок от проходящей мимо обезьяны.

– Ну что, – засмеялся старичок, глядя, как Эштон на ходу пытается достать обожженное место языком, – готов?

Напрягая шею, на которой висело бревно, Эштон поклялся себе, что в следующий раз, когда они встретятся, он не станет сдерживать первобытные инстинкты своего тела. И, видимо, он произнес это вслух, потому что старичок вдруг выпрямился и взглянул на него с неподдельным интересом.

– Посмотрим, – задумчиво сказал он, и его легкие белые брови затрепетали. – Посмотрим, как у тебя это получится.

Глава 13. Дрейк

Западное побережье встретило его настороженно, как чужого.

Раньше, когда он возвращался, ощущение слежки, привычное, как висевшая в воздухе индустриальная копоть, покидало его в районе Альгамбы, едва солнечные лучи пробивались сквозь редеющую дымку, рассыпаясь бликами по свежевымытым фасадам офисных небоскребов. Но сейчас Дрейка не оставляло чувство, что каждый человек в пневмопоезде знает, что он сидит в четвертом вагоне на месте 26F, привалившись спиной к окну и подняв воротник, чтобы не светиться на станционных дронокамерах.

Точно такое же чувство было у него, когда он впервые ехал на Восток. Внешне Томми Вальтер ничем не отличался от среднего жителя «индустриального белого гетто», как называли эту часть континента в криминальных сводках Департамента Западного побережья. И всё же было в нем что-то такое, из-за чего все чуть заметно напрягались, словно чуяли в нем существо другого вида.

Очень скоро он понял, что этим «чем-то» был он сам: Дрейк Холуэлл, блестящий выпускник Академии, счастливый молодожен с хорошей работой и «умным» домом в респектабельном районе, человек, у которого было всё, о чем средний житель белого гетто мог только мечтать. Томми Вальтер был для него оболочкой – и Дрейку приходилось всё время съеживаться, чтобы не порвать ее ненароком, пока тонкая защитная пленка не превратилась в сплошную броню. Теперь Томми Вальтер ехал на Запад – и ему отчаянно не хватало Дрейка Холуэлла, чтобы укрыться от нарочито равнодушных взглядов соседей по вагону.

К тому времени, как он вышел из клиники, провалявшись почти две недели с контузией и осколками ребер в легких, Восточное побережье уже успокоилось. Транспортные картели проглотили то, что осталось от империи Рогана, и занялись своими делами. Их военизированные подразделения с новейшим армейским оборудованием бесследно исчезли. На месте сгоревшего мотеля построили склад, которым теперь заправлял Конни.

Посредник, у которого больше нет информации на продажу, никого не интересует – ровно до тех пор, пока о нем некстати не вспомнят. Самое разумное, что можно было сделать в этой ситуации, – исчезнуть, сделав вид, что Томми Вальтер взорвался в контейнере вместе с Роганом.

Сойти с радаров, оставаясь на Восточном побережье, было невозможно, Дрейк это прекрасно понимал. Нужно было ехать на Запад – и это его устраивало. На Западе транспортных картелей не было. Там было что-то другое, что он еще только начал нащупывать.

Вдалеке между сверкающими небоскребами финансового района мелькнул аккуратный матовый купол, похожий на ванильное безе. Это был Центр Сновидений Юго-Западного округа.

Дрейк машинально сунул руку в карман – и тут же вспомнил, что у него нет больше личного коммуникатора. Тот, на который приходили сообщения о мыслеобразах, полученных от Лиз, рассыпался прямо в руках Конни, как только он попытался прочитать мерцающую на экране надпись.

Центр Сновидений был обязан хранить мыслеобразы Лиз вечно, как и ее тело. Дрейк вздрогнул, вспомнив синеватое лицо Рогана с датчиками на висках и на лбу. Еще в клинике, попытавшись подумать про Лиз, Дрейк вдруг отчетливо увидел плотно закрытые глаза и серебристую щетину на острых скулах – и понял, что не может вспомнить, как выглядела его жена в криохранилище. Он с легкостью описал бы внешность Лиз для составления 3D-портрета, но увидеть ее у себя в голове больше не мог. Дрейк даже не был уверен, что узнал бы ее сейчас, если б она перед ним появилась.

И все-таки в том, что Лиз лежала теперь в криохранилище, были и свои плюсы.

Персональный пропуск давал Дрейку доступ во внутренние помещения Центра Сновидений, откуда при определенной сноровке и везении можно было попытаться попасть в сборочный цех.