Гарторикс. Перенос

– То, что ты предлагаешь, – это война, – задумчиво сказала Касси. – Для того чтобы начать войну, мне нужны доказательства.

«Никакие слова ничего не значат», – вспомнил Дрейк и вдруг расхохотался.

Касси вскинула на него непонимающие глаза.

– Я организую вам доказательства, – с трудом сказал он, отсмеявшись. – Этому вы научили меня лучше всего.

Из Департамента его уволили задним числом – пять лет назад, чтобы можно было спокойно уничтожить все архивные записи, в которых упоминались инициалы «ТВ» или его настоящее имя. Касси поставила это условием: пока никаких доказательств нет, Дрейк работает на свой страх и риск. Если его заподозрят в провокациях против Центра Сновидений или «Кэл-Корпа», Департамент защиты сознания открестится от него как от опасного террориста, свихнувшегося на почве грэй-зависимости: служебные записи о прохождении реабилитации в нескольких клиниках заботливо сохранили как повод для увольнения.

Личный коммуникатор ему тоже не полагался: это была еще одна ниточка, ведущая к Департаменту. «Что-нибудь раскопаешь – выйдешь на связь через ОК, – сказала ему Касси на прощание. – А если тебя убьют, Департамент об этом даже не узнает».

Это не было для него проблемой. Когда-то, отправляя молодого сотрудника на Восточное побережье, Ванхортон посоветовал Дрейку всегда иметь при себе два-три запасных идентификатора на имена, не известные никому в Департаменте. На один из этих идентификаторов Дрейк получил коммуникатор «взамен утерянного». Дерек Лоэнгрин был примерно одного с ним возраста и каждые два-три года менял работу, пройдя извилистый путь от младшего клерка в страховой компании до приемщика на переработке пластика. Он так часто переезжал с Запада на Восток и обратно, что ни на том, ни на другом побережье не осталось никого, кто бы помнил о его существовании. Никто не звонил ему и не присылал сообщений – даже вездесущий Центр Сновидений. Это было самое главное.

С Дереком Лоэнгрином в кармане Дрейк чувствовал себя в безопасности – до тех пор, пока на одной из станций между Солтрейном и Рио-Гранде в вагон, где он ехал, не вошел, тяжело переваливаясь, Ванхортон и не опустился в кресло прямо напротив него.

– Как вы меня нашли? – спросил Дрейк.

– Это нетрудно, если знать, кого ищешь, – сказал Ванхортон. – Откуда ты взял этого Лоэнгрина?

Дрейк усмехнулся.

– На втором внедрении он попытался купить у меня дозу, чтобы спрыгнуть с верхнего уровня эстакады.

– И? – Ванхортон поерзал в кресле, поудобнее устраивая больные ноги.

– Я ему ее продал, – пожав плечами, сказал Дрейк.

За окном тянулись одинаковые серые пустыри. Смотреть там было абсолютно не на что, но оба смотрели, не отрываясь.

– Я не сказал вам про запись, – вдруг вырвалось у Дрейка, – потому что не знал, можно ли доверять еще кому-нибудь, кроме…

– Теперь это уже не важно, – перебил Ванхортон. – Ты принял предложение Касси.

– Это было хорошее предложение, – сказал Дрейк. – Честное.

Ванхортон посмотрел на него и, не удержавшись, фыркнул.

– Ты видел голограмму. Как ты думаешь, зачем я ей позвонил? – спросил он с интонацией учителя в школе.

– Отменить эвакуацию… – начал было Дрейк, но тут же осекся.

Две недели назад, когда Роган вместе с капсулой взлетел на воздух, а Томми Вальтер попал в клинику, Ванхортон уже знал, что потерял больше половины своего отдела. Когда всё прекратилось, с Восточного побережья было уже некого эвакуировать.

– Вы знали, что я вернусь и захочу поговорить с кем-то вроде нее, – неохотно сказал Дрейк.

– Да, – кивнул Ванхортон. – Но все-таки надеялся, что ты победишь это идиотское желание. И уж точно не станешь Дереком Лоэнгрином, шлепнуть которого даже в этом вагоне можно без всяких последствий.

– Нельзя, – глядя ему в глаза, произнес Дрейк. – Никто ведь точно не знает, что́ именно ему известно.

– Да уж, – вздохнул Ванхортон. – Но все-таки есть вещи, в которых вам с Лоэнгрином неплохо бы разбираться, прежде чем нырять в это дерьмо с головой.

Дрейк молча ждал. Ванхортон опять поерзал, кряхтя и отфыркиваясь.

– Технические вещи, – уточнил он. – Например, как именно происходит учет номеров в «Кэл-Корпе».

– Есть кто-то, у кого это можно узнать? – осторожно спросил Дрейк.

– Мать Ши Вонга вытащили, потому что я не теряю своих сотрудников, – сказал Ванхортон, с трудом поднимая себя из кресла. – Ее контакт у меня не работал. Поэтому он остался.

– Прошло почти двадцать пять лет, – с сомнением произнес Дрейк. – Почему вы думаете, что он всё еще жив?

– Потому что своей жизнью он обязан моему молчанию, – просто сказал Ванхортон. – И он тоже это знает.

– Как его найти? – спросил Дрейк.

Поезд дернулся, и Ванхортон тяжело оперся на спинку соседнего кресла, чтобы не упасть.

– Приходи в «КК» – это бар возле Шоу-центра, – сказал он, проходя мимо. – Спроси Гатто Зильбера.

– Спасибо.

Дрейк произнес это уже вслед, но что-то в его голосе заставило Ванхортона обернуться.

Пневмопоезд остановился, и люди на перроне потянулись к дверям вагонов.

– До встречи, Томми, – тихо сказал Ванхортон, глядя будто бы сквозь него. – До встречи.

Глава 14. Дрейк