Гарторикс. Перенос

Несмотря на вечер пятницы, в баре было пустовато. Несколько завсегдатаев сидели за стойкой, покрытой матовым черным стеклом. В глубине зала пару столиков, завешенных длинной светящейся бахромой, занимали небольшие компании. Разглядеть их сквозь свисавшие с потолка неоновые нити было непросто, поэтому Дрейк сосредоточился на тех, кто сидел за стойкой.

В основном тут были женщины в офисных пиджаках и платьях, зашедшие расслабиться после рабочего дня. Пара мужчин негромко обсуждали что-то над остывшим кофе. Дрейк сел неподалеку. Мягкий электронный лаунж скрадывал голоса, и ему пришлось повторить свой заказ дважды.

С тех пор как грэй перестал быть легким способом избавиться от неприятных мыслей, алкоголь тоже потерял для него всякий смысл. Раньше спирт в сочетании с глюкозой разгонял серебристый туман в голове, позволяя оставаться собранным даже после нескольких крепких затяжек. Теперь, когда Дрейк почти не курил, спирт всего лишь обжигал горло и приглушал чувства – все, кроме одиночества, которое так никуда и не уходило.

Кофе со льдом здесь подавали в узких высоких стаканах со стеклянными трубочками, чтобы все, кто почему-то предпочитал трезвость, не нервировали тех, кто цедил коктейли, пряча характерный серебристый блеск в глазах.

– Гатто Зильбер, – произнес Дрейк, когда бармен подошел к нему со сканером.

На лице бармена не дрогнул ни один мускул. Дрейк заплатил за кофе и добавил к счету пятикратные чаевые. Как только палец его коснулся углубления, бармен показал глазами на столик в глубине зала, скрытый неоновыми занавесями. На Западе, как и на Востоке, креды решали всё. Просто здесь их нужно было чуть больше.

Дрейк забрал стакан, пересек черный зал с огромной светящейся монограммой «КК» на полу и нырнул в холодное розовое сияние.

– Гатто, старик! – воскликнул он. – Как я рад тебя видеть!

Толстый парень с рыбьими глазами и глубокими залысинами обернулся, подпрыгнув на мягком кожаном диване. Двое других тоже подняли глаза, подернутые серебристой дымкой. Первый был высоким и седым, несмотря на малиновые вихры, второй почти вдвое моложе; как только Дрейк шагнул к столику, он нехотя убрал мягкую ухоженную лапку с колена толстяка и слегка отодвинулся, надув губы.

– Прошу прощения, – Дрейк рассеянно повел стаканом в сторону малинового и молодого и хлопнул по плечу обладателя рыбьих глаз: Гатто Зильбером был определенно он. – Надо же, двадцать пять лет прошло, а ты всё еще здесь! Тебе, кстати, привет от нашей общей подруги.

В рыбьих глазах Гатто метнулся ужас, а по лицу расползлась бледная улыбка. Человек с малиновыми вихрами взглянул на него, вопросительно подняв брови.

– Это подруга из клиентского отдела… – пробормотал Гатто, вытирая липкие ладони о собственные штаны. – Мы с ней начинали там вместе… еще до вас.

Малиновый бросил быстрый внимательный взгляд на Дрейка, задержавшись на стакане с рыжей кофейной пенкой.

– Только из рехаба, – смущенно улыбнулся Дрейк. – Врачи говорят, к жизни нужно возвращаться постепенно.

– Сестра была там в прошлом году, – кивнул малиновый, слегка расслабляясь. – Чуть не сдохла со скуки.

– Что есть, то есть, – вздохнул Дрейк и повернулся к Гатто. – Может, отсядем? Боюсь, что от наших воспоминаний твои друзья совсем заскучают.

– Да, конечно, – Гатто сорвался с дивана, едва не наступив молодому на ногу. Тот вскинул на него удивленные глаза с пушистыми синими ресницами и попытался взять за руку.

– Ты надолго? – спросил он с тревогой.

– Нет, – буркнул Гатто и забрал со стола свой идентификатор. – Тебе что-нибудь взять?

Молодой нерешительно протянул руку к углублению в центре столешницы. Над черной зеркальной поверхностью появилось голографическое меню, но Гатто уже прошел сквозь неоновую бахрому. Дрейк слегка улыбнулся, как бы извиняясь за своего приятеля, и пошел следом.

У стойки Гатто плюхнулся на стул так, будто ноги его не держали.

– Он же обещал, – срывающимся голосом пробормотал он. – Сказал, что никто никогда не узнает…

Поблизости никого не было. Бармен не спешил подходить, скользнув по ним равнодушным взглядом. Дрейк помолчал, чтобы дать Гатто пропитаться собственным страхом, и покатал в ладонях почти полный стакан.

– Кое-что изменилось, – наконец сказал он. – И теперь мне нужна информация.

Гатто бросил на него затравленный взгляд.

– Я давно отошел от дел, – прошептал он. – Мне почти ничего не известно…

– Мне не так много надо, – пожал плечами Дрейк. – Учет номеров, квоты, распределение по отделам.

Гатто едва не выронил идентификатор, который вертел в руках, оставляя влажные пятна на тонком пластике.

– Откуда я знаю, – выдавил он, – что вы не из службы безопасности?

– Ты этого не знаешь, – Дрейк улыбнулся. – Но зато я теперь знаю, что у службы безопасности «Кэл-Корпа» есть повод тобой интересоваться. А это само по себе любопытно, не так ли?

– Господи, – с тоскливым отвращением прошептал Гатто, – неужели вы никогда не оставите меня в покое?

– Почему же никогда? – удивился Дрейк. – Если на мои вопросы отвечают, я обычно не переспрашиваю.

В рыбьих глазах Гатто блеснула слабая надежда.