Гарторикс. Перенос

Право бежать за гиросферой под палящими солнцами на другой конец Города, где находилась Арена, нужно было еще заслужить. Для «молодых» каждый такой выезд был возможностью заработать дополнительный балл – если по возвращении из-под ошейников не выступало ни капли пурпурной крови. Те, кто участвовал в боях, могли заработать до 20 баллов за каждую победу, в зависимости от количества ставок и выигрыша Ангара.

В один из выездов в клетку попал огромный темно-синий драк из соседнего барака. Эштон часто видел этого драка на тренировках: в показательных боях между бараками его обычно ставили против Восемнадцатого. Несколько раз темно-синий был близок к тому, чтобы порвать Восемнадцатого, и только электрокнуты надсмотрщиков останавливали неизбежное. Драки были имуществом Ангара, за порчу которого жестоко наказывали и снимали баллы, поэтому Восемнадцатый был осторожен и только защищался. А вот темно-синего всё время несло, так что каждый второй показательный бой отбрасывал его на пару баллов назад. И хотя он попал в Ангар с более ранней сортировки, чем Восемнадцатый, до токена ему было всё еще далеко.

Через несколько дней, когда гиросферы вернулись с Арены, темно-синего было не узнать.

Он лежал на боку, распластав по дну клетки измочаленный хвост; пурпурные струи текли сквозь железные прутья и уходили в песок. Чешуя от левой подмышки до бедра была распорота; под ней сочилось пурпуром дрожащее мясо. Преобразователя на нем не было, и он только хрипел, судорожно, через боль проталкивая воздух в чешуйчатое горло.

Мастер Сейтсе, не глядя на столпившихся вокруг драков, распахнул клетку и отошел, раздраженно дернув хвостом. Двое надсмотрщиков живо просунули сквозь прутья электрокопья, заставляя темно-синего встать. Это ему удалось не сразу. Получив несколько ощутимых тычков, он наконец приподнялся и выполз наружу, оставляя на песке широкий пурпурный след.

В толпе драков чуть слышно прошелестело слово «проигрыш». Мастер Сейтсе наклонил голову набок и слегка разжал челюсти, обнажив частокол острых как бритва зубов. Эштон, который оказался в первых рядах, мог поклясться, что хозяин Ангара D13 улыбается.

– Девяносто третий выиграл свой первый бой, – объявил мастер Сейтсе, не обращая внимания на попытки темно-синего отползти подальше. – Но проиграл второй – с гораздо более высокой ставкой. Из-за него Ангар потерял две тысячи койнов. Вам, конечно, это ни о чем не говорит – деньги существуют только для свободных горожан. Так что я переведу: это больше, чем стоит ваша кормежка на два выезда вперед.

Темно-синий защелкал дрожащим горлом, припадая к земле и обводя драков умоляющим взглядом. Никто не двинулся с места.

– Я мог бы убить его еще на Арене, – сказал мастер Сейтсе, – но тогда его пришлось бы там и оставить. А вас до следующего выезда было бы нечем кормить.

Огромный, чуть не вылезший из орбиты глаз темно-синего остановился на Эштоне. Эштон замер, ожидая, что будет сказано дальше.

– Так что я решил наплевать на правила и быть щедрым, – ухмыльнулся мастер Сейтсе, глядя на отчаянные попытки темно-синего принять боевую стойку. – Налетайте.

Темно-синий издал хрипящий панический вопль, взбивая окровавленный песок сломанным в нескольких местах хвостом. Пару мгновений драки стояли не двигаясь. Потом Восемнадцатый нерешительно сделал полшага вперед, нагнулся и слегка приподнял хвостовую пику…

Тут из-за его спины выскользнула бесшумная тень, мелькнув ярко-зелеными гребнями. Сорок первый в прыжке пролетел мимо Восемнадцатого, увернулся от отчаянного удара боковым гребнем, нырнул под мотнувшуюся над самым виском хвостовую пику и сомкнул челюсти на горле темно-синего, заодно распоров ему брюхо острой костяной шпорой.

Обмякшее тело темно-синего еще судорожно подрагивало, а Сорок первый быстрыми жадными глотками уже пил его кровь, с треском раздирая задними лапами чешую на брюхе, чтобы добраться до теплого мяса.

Эштон почувствовал, как внутри собственного черепа его выворачивает наизнанку, – и тут же с ужасом понял, что тело его не видит в происходящем ничего отвратительного. Напротив, с какой-то утробной радостью оно потащило его вперед, за остальными драками, которые, сверкая голодными глазами, осторожно подбирались к пирующему Сорок первому.

Эштон уперся передними лапами в землю, что есть силы вогнав длинные когти в песок, чтобы не поддаться чувству голода и не сдвинуться с места. Он видел, как Сорок первый хвостом и шпорами отгоняет осмелевших драков, сдирая с костей и тут же заглатывая целые куски мяса. Восемнадцатый пристроился напротив, настороженно вскинув хвостовую пику, и уже с Сорок первым они рвали тушу вдвоем; потом к ним присоединился пяток самых голодных.

Насытившись, Сорок первый отошел и стал кувыркаться в песке, как большая собака, счищая с чешуи засохшую кровь и ошметки мяса. Драки, которые опасливо наблюдали за ним со стороны, восприняли это как сигнал и накинулись на окровавленные останки, скрыв их от глаз Эштона. Только тогда он смог наконец выпрямиться и отойти, в очередной раз поймав на себе змеиный взгляд ярко-зеленых глаз.