Гарторикс. Перенос

Захрипев от натуги сквозь собственное мурлыканье, Эштон пополз вперед на разъезжающихся ватных лапах, с ужасом понимая, что не успеет. Его тело, так отчаянно хотевшее жить, почему-то отказывалось убивать бригена, а тот уже добрался до центра арены и тяжело оперся на одно из копий.

Эштон рванулся ему навстречу, преодолевая сопротивление собственного тела. Бриген потянул из песка тяжелое копье – и неожиданно метнул его вдаль, поверх головы Эштона.

Раздался резкий металлический звон, и Эштон остановился, взметнув тучу пыли. Брошенное бригеном копье вошло точно в засов клетки, перерезав его пополам. «Женщина» выскочила наружу, зацепилась за прутья и мгновенно оказалась на крыше. Хрупкий бриген с кокетливыми рожками спрыгнул вниз, на арену, и бросился к своему товарищу, который уже выдергивал из песка два копья с лезвиями-наконечниками.

Драки вокруг арены заволновались, растерянно переглядываясь. Эштон мельком увидел, как мастер Сейтсе предостерегающе поднял лапу, останавливая надсмотрщиков, схватившихся было за раструбы-излучатели. В следующий миг перед его глазами сверкнуло голубоватое лезвие, и тело само нырнуло вниз, уходя от косого рубящего удара. Замахнувшись снова, бриген бросил второе копье хрупкому, который поймал его на бегу, чтобы метнуть Эштону в спину…

Внезапный крик боли заставил хрупкого обернуться. «Женщина» висела в воздухе, судорожно изгибаясь всем телом. Ее правая рука выше локтя была крепко зажата между острыми зубами Сорок первого. Воспользовавшись всеобщим замешательством, он сдернул беглянку с крыши клетки, и теперь, свесившись со стены, слегка покачивал головой, исторгая из жертвы мучительные стоны.

Хрупкий замер, подняв копье. Глаза цвета жидкого меда не отрываясь смотрели на Сорок первого. Драк зашипел под их взглядом, но не разжал челюстей, а поднял все гребни разом. Потом Сорок первый кашлянул, выбросив из приоткрытой пасти фонтанчик огненной бригенской крови, – и медленно, глухо замурлыкал.

Сквозь гримасу боли на лице «женщины» проступила злорадная улыбка. Хрупкий покачнулся: игра в гляделки с драком явно давалась ему с трудом. Эштон чувствовал, как всю арену заливает горячий золотистый мед, и он, Эштон, застывает в нем, теряя волю и отдаваясь на милость обладателей странных янтарных глаз, извлекавших из его тела доселе неведомые ощущения. Он увидел, как второй бриген шагнул к нему, поднимая копье, но не смог даже пошевелиться. Его тело распласталось на песке, вытянув шею и подставляя затылок холодному голубому лезвию…

В этот момент Сорок первый с сухим треском сомкнул челюсти.

«Женщина» с воплем полетела в песок, зажимая предплечье, из которого хлестала огненная кровь. Сорок первый зеленой молнией метнулся вниз, на арену. Хрупкий упал на колени и выбросил перед собой руку, словно пытаясь остановить несущуюся на него разъяренную рептилию бессмысленным заклинанием…

Золотистый мед лопнул, и Эштон вновь почувствовал собственное тело и его горячую жажду жизни. Извернувшись, он сумел выскользнуть из-под голубоватого лезвия, и оно лишь обожгло ему бок, прочертив неглубокую пурпурную полосу вдоль правого гребня. Словно сам по себе, взметнулся хвост, и хвостовая пика срезала гартаниевый наконечник, отшвырнув его далеко в сторону.

Бриген выронил бесполезную палку и бросился на Эштона. Эштон отпрянул, но недостаточно быстро: противник повис на нем, руками и ногами сдавливая горло, и что есть силы боднул в нос.

Мир взорвался, разлетевшись на ослепительно-белые осколки, и Эштон на мгновение перестал видеть. Продолжая душить его, бриген издал короткий гортанный крик. Хрупкий обернулся и не раздумывая метнул копье – но не в Сорок первого, а в Эштона. В следующее мгновение ярко-зеленая пика снесла хрупкому голову.

Эштон рванулся, волоча по песку вцепившегося в него бригена. В огромных янтарных глазах отражалась оскаленная рептилья пасть и холодная голубоватая звезда, летящая Эштону в спину, точно между лопатками.

«Я что, убийца?» – пронеслось у него в голове, но Эштон всё равно что есть силы оттолкнул от себя арену, перекатился на спину – и холодная голубая звезда, выпав из раскаленного неба, воткнулась меж лопаток бригену.

– Это было… интересно, – сказал мастер Сейтсе, направляя сканер на Эштона. – Ролло, покорми свой барак.

Ласковый холод трижды коснулся затылка Эштона, и мастер Сейтсе повернулся к Сорок первому.

– Жаль, – вздохнул он. – До токена тебе оставалось не так уж и много выездов.

Сорок первый ответил ему равнодушным взглядом и молча подставил затылок.

– Ты сохранил имущество Ангара, – сказал мастер Сейтсе, размеренно работая сканером. – Не испортил свой преобразователь. И не дал этой сучке сбежать. Это похвально. Поэтому тебя не станут пороть за то, что ты нарушил главное правило. Я остановлюсь, как только ты скажешь какое.

С каждым новым сигналом сканнера вертикальный зрачок в зеленом глазу Сорок первого становился всё тоньше, пока не превратился в угольно-черную трещину.

Эштон насчитал еще девять сигналов, прежде чем драк произнес ровным спокойным голосом: