Гарторикс. Перенос

Звонок прошел на удивление быстро. Азиат с седыми дредами – это был Рюн из отдела квотирования – предупредил, что квоты на текущий месяц почти исчерпаны. Глория пожаловалась, что, если так пойдет и дальше, нарративному отделу придется подумать о расширении штата. Фиона выслушала всех и назначила два дополнительных финала на ближайшую неделю. Мия заверила необходимый для этого пересчет номеров, и голограммы растворились в воздухе.

Всё еще не решаясь разжать кулак, Мия убрала затемнение и бросила осторожный взгляд через коридор. Гатто сидел у себя в кабинете, сгорбившись и упорно не глядя в ее сторону.

Перекладывая обсчитанные анкеты из папки в папку, Мия с трудом дождалась шести вечера и выскочила из кабинета, чувствуя, как острые грани чипа впиваются в ладонь.

Ждать еще три часа, чтобы сесть на девятичасовой для встречи с Дереком, было невыносимо. К тому же Мия не была уверена, что информации на чипе хватит, чтобы никогда больше не слышать голос Дерека и не видеть его цепких бесцветных глаз.

Чипы, на которые записывались данные с серверов Шоу-центра, можно было прочитать только с помощью специального служебного протокола со встроенной защитой от копирования. Он был установлен на рабочих местах всех сотрудников «Кэл-Корпа», включая домашние офисы. И Мия поехала домой.

Войдя в квартиру, она первым делом включила затемнение окон на сто процентов, но в наступившей кромешной тьме почувствовала, что задыхается, и хрипло сказала:

– Свет.

Без привычной панорамы вечернего города за сплошным полукруглым окном гостиная была похожа на подводную лодку, погруженную на дно океана. Мия залезла в капсулу и коснулась встроенного экрана. Сенсорная подставка для чашки кофе ожила и пододвинулась под левую руку, словно кошка, которая хочет, чтобы ее погладили. Мия отпихнула ее от себя, с трудом разжала кулак, выпрямляя затекшие пальцы, и опустила чип в углубление справа от экрана.

Целые серии номеров подлежали немедленной утилизации, то есть возврату через Центр Сновидений – слишком близка была дата Переноса. Эта опция была легальной: из-за того, что номера передавались в Лотерею из разных часовых поясов, тридцать шесть часов с момента их получения иногда истекали раньше, чем система успевала их зарегистрировать. В этом случае номер возвращался к первичному получателю по уникальному коду, сгенерированному «Кэл-Корпом».

Дальше начиналась схема, которую Фиона реализовывала с помощью Айры, Гатто, Мии – и еще десятка сотрудников разных отделов.

До момента регистрации входящих номеров в системе «Кэл-Корпа» персональные данные первичных получателей были недоступны. Вместо идентификатора конкретного человека каждому номеру присваивался уникальный код, который в теории никогда не должен был повториться. На практике же часть номеров, подлежащих утилизации, вообще нельзя было проследить: система выдавала ошибку, словно у них вовсе не было источника.

Более того, запустив поиск по всему массиву данных на чипе, Мия обнаружила, что часть номеров, пришедших из конкретных Центров Сновидений, переименовывалась еще до регистрации: им присваивался новый код, после чего эти номера отправлялись на немедленную утилизацию, хотя тридцать шесть часов с момента их получения еще не прошло.

Тем, кто не успел передать свой номер в Лотерею, приходило автоматическое извещение с уникальным кодом. Предъявив этот код и идентификатор на свое имя в любом Центре Сновидений шести континентов, можно было получить свой номер обратно. Судя по всему, предъявив «правильный» код и идентификатор в Центре Сновидений, можно было «вернуть себе» номер, первичным получателем которого был кто-то другой.

У Мии закружилась голова. Это была грандиозная схема отмывания номеров, полученных непонятно откуда. В ней участвовали десятки, если не сотни сотрудников на всех уровнях «Кэл-Корпа», и Фиона была далеко не самой ключевой фигурой. Мия вспомнила слова Айры, сказанные под грэем в парке на 70 этаже: «Прямо чувствуешь, что летишь…». С тех пор как вместо Переноса она вернулась на работу, у него не осталось другого выхода, кроме как продолжать отмывать номера. Скорее всего, он тоже попытался тогда спрыгнуть вниз – и, как и она, не смог.

Но теперь всё было иначе. У Мии был Дерек – а у Дерека можно было купить свободу.

На рассвете ее разбудила утренняя тошнота. Мия полежала в кровати, заново привыкая к запахам, которые с каждой неделей становились всё более резкими и назойливыми, потом встала, сделала себе кофе и вышла с чашкой в гостиную, сняв затемнение с панорамного окна. Солнечные лучи рассыпались по стеклянным небоскребам напротив, бросая на пол круглые радужные отсветы, – и Мия вдруг улыбнулась, заметив, что стоит босыми ногами прямо в многоцветной лужице.

Амальгама тоже сверкала под ярким солнцем, так что Мие пришлось даже прищуриться, проходя через турникет. Выбрав лифт, куда втиснулось поменьше народу, она решила было подняться в кофейню за свежим капучино, но кто-то уже нажал на 38 этаж, и Мия вышла вместе со всеми.