Гарторикс. Перенос

Поднявшись на ноги, он с хрустом потянулся, повернулся и нырнул в узкую щель между складами. Эштон ринулся за ним, петляя в переходах, и скоро потерял всякое представление о том, где осталась тренировочная арена и куда они направляются.

На другом конце Ангара находились продовольственные склады. Сорок первого здесь подкармливали – всякий раз, как ему удавалось ускользнуть с прогулки. Мелкие зверьки с пушистым мехом и восемью короткими лапками; большие продолговатые яйца с полупрозрачной кожистой скорлупой и спиралевидными зародышами внутри; тяжелые пупырчатые фрукты с мякотью, похожей на сырое мясо, и другие – упругие, гладкие, наполненные сладкой прохладной водой; угощение было разным – в зависимости от того, кто из надсмотрщиков дежурил. Сорок первый появлялся бесшумной тенью, выхватывал прямо из воздуха то, что бросали ему сквозь узкие вентиляционные щели складских коробок, и исчезал в лабиринте бараков и складов, который знал лучше, чем кто-либо в Ангаре, – может, за исключением мастера Сейтсе.

Чаще всего Сорок первого подкармливал Халид. Когда Эштон впервые появился вместе с Сорок первым возле продовольственных складов, Халид выскочил из яйцехранилища с электрокнутом в одной руке и парализатором в другой, но резкий окрик драка заставил его остановиться.

– Не ссы, – буркнул Сорок первый, убедившись, что кроме Халида возле складов никого не было. – Он со мной.

– Ты рехнулся? – прошипел Халид, подходя ближе. – Зачем ты его привел?

– Пора увеличивать объемы, – загадочно произнес Сорок первый. – А то другие жалуются, что ты всё забираешь себе и им не хватает.

– Кто это жалуется? – Халид поднял верхнюю губу, обнажив длинные желтые клыки.

– Свободные сознания, – фыркнул Сорок первый и по-хозяйски огляделся вокруг. – Давай, что там у тебя – яйца?

Кожистая скорлупа с треском лопнула, и тягучая солоноватая жижа, в которой плавало скользкое тельце зародыша, потекла прямо в горло Эштону, захлестнув неожиданной эйфорией. Сорок первый дернул хвостом и нырнул в проход между складами, на ходу дожевывая зародыша вместе со скорлупой.

– Шевелись, – буркнул он через плечо, сверкнув ярко-зеленым глазом на Эштона, который едва поспевал за ним, пошатываясь как пьяный. – С непривычки вставляет, да?

– Что это? – заплетающимся языком пробормотал Эштон, сглатывая последние склизкие комочки.

– Сытость, – усмехнулся Сорок первый, не сбавляя шага. – Смотри не привыкни.

Со временем Эштон узнал всех надсмотрщиков, с которыми у Сорок первого были загадочные дела и которые взамен обеспечивали его деликатесами. Кроме Халида в схеме участвовал Ролло, краснохвостый прим по имени Герт и трое сектов: Пати, Йона и Лламано. На арене и в бараке они никак не выделяли Сорок первого среди других и не давали ему поблажек, но здесь, возле продовольственных складов, вели себя так, словно от него зависело что-то очень важное.

Сколько бы ни пытался Эштон, он не мог себе этого объяснить. Надсмотрщики были свободными горожанами. У них были электрокнуты, парализаторы и ключи от гиросфер. Они выезжали на Арену и на сортировки и знали Город за пределами Ангара. Яйца, фрукты, юркие зверьки с бледным сладковатым мясом, толстые одеяла из разноцветных шелковистых перьев не были для них чем-то удивительным. Что такого было у Сорок первого, чего они не могли получить без него?

– Свободные горожане! – презрительно фыркнул Сорок первый, когда Эштон осторожно поделился с ним своими сомнениями. – От нас они отличаются лишь тем, что за свою работу получают не только еду, но и койны, и могут со временем накопить себе на вторую тушку. А что толку? Всё равно бо́льшую часть времени они проводят в этой. А она приписана к Ангару, пока не придет в негодность.

– Разве она может прийти в негодность? – удивился Эштон. В отличие от драков, надсмотрщики не участвовали в боях и вообще вели спокойную размеренную жизнь.

Ярко-зеленые глаза Сорок первого зажглись изнутри, но выражение морды не изменилось.

– Все тушки стареют и умирают, – сказал он. – «Вечно только сознание».

Эштон вздрогнул. Это был официальный слоган Лотереи – и одной из самых масштабных рекламных кампаний «Кэл-Корпа», призванной повысить лояльность населения шести континентов к идее добровольного Переноса. Когда Мия работала из дома, она надевала порой корпоративную толстовку с этой надписью от левого плеча до запястья, закатывая слишком длинные рукава, так что оставалось только слово «вечно».

– Как свободные горожане попадают в Ангар? – спросил Эштон, чтобы перестать думать о Мие.

– Так же, как мы, – Сорок первый прикрыл глаза. – Сортировка после карантина. Только им назначают работу с жильем и платой – в зависимости от того, что́ может тушка, которая им досталась.

– А что будет, когда эта тушка состарится?

Сорок первый слегка повернул голову – туда, где на краю тренировочной арены сидел Халид, задумчиво теребя угольно-черную кисточку на хвосте.

– Боевых драков не кормят падалью, – сказал он. – Это всё достается рабочим баракам.