Гать

Но и наш коллектив тоже не подкачал — пусть брать приходится не уменьем, но числом, зато эффектно. Мы тута никогда не экономили на кумаче и ни разу не пропускали тренировку шагистики. Знайте же, чем больше реет флагов и трепещет знамен, тем визуально плотнее и увесистей смотрится колонна!

Главное нам на прошпект успешно выдвинуться и зашагать в свою очередь, по просторам уличным средь родных лабазов. Там и толкотня сама собой рассеется, и горла драть станет сподручнее. Тут же пока соседу в облезлый затылок дышишь, только и мыслей в голове — что о клацающих повсюду зубах. Так-то в творческом порыве али посредь трудового подвига нам не до того обыкновенно. Ну лязгнет разок чужая челюсть, ты товарища, значить, пни в ответ как следует, а сам в уголок отползай, пока не попустит. Тут же — колонна плотная, разгоряченная, так и без ушей остаться недолго. Уши-то не казенные, не напасесся. А впрочем, уже почти и протиснулись на оперативный простор, теперь если что — куда проще будет от коллеги отбиться. Вот он уже, прошпект-то!

Сегодня тут особенно красиво. Убранство вытеснило голодранство, кумач заместил жесткач, а плакатное слово — слово матерное. Тяпница же, а как иначе, сегодня все должно быть красиво. И дружно.

Шагают трудящиеся, мычат всей толпой, шаркают ногами, слюнявыми ртами хлопочут, держат строй, строевой в меру слуха песне подвывают, древками размахивают, вперед не напирают, потому как распорядок для тяпничного демонстранта — мать и бать. Гляди-ка, весь город почитай на прошпект высыпал, тут же без орднунга беда случится — и друг дружку подавят, и начальство огорчат. Нехорошо получится.

А вот кстати и трибуна показалась, гляди! Если разом привстать на цыпочки да нею тощую как следует вытянуть, то вполне уже возможно разглядеть. Трибуна убранная, вся в кумаче, по богам венки стоят, как на могилке, а на самой верхотуре говорят что и сам государь-амператор со свитой обретается, чтобы он нам был здоров. Сказать так, ни черта там не разглядеть, но с другой стороны, а зачем людям врать? Наверняка же и стоит, надежа, смотрит на нас с высока, ради высочайшего его догляда всё обустроено — и перекрытый прошпект, и реющие знамена. Нам тут, отсюда, из самой толпы, ничегошеньки не видать, если уж так-то подумать. Маши, как говорится, не маши, толкай али тяни, всё один сказ.

А над головами уж разносится положенный праздничный конферанс.

— Бу-бу-бу, та-арщи!..

— Ы-ы… А-а… — это наш коллектив возвысил голос, продвигаясь ближе к трибуне. Один черт не понять, что там в матюгальник бають, но поддержать почин — почему нет. Так и так, знаем мы те почины, через радиоточку их транслируют по утрам сразу после ноябрятской зорьки. Бодрит, знаете, иногда спросонья, выполним-перевыполним, копать — не перекопать.

И там, на трибуне, в ответ нашему кличу согласно закивали. Эти шапки каракулевые, кажется, для того специально и пошиты на рабочий кредит, чтобы издаля ими кивать. Солидно так, с оттяжкой. Одобряем народный порыв, слышим коллективное чаяние. Ну вот как подобное единение не оценить, у меня в такие мгновения обыкновенно даже порой непрошеная слеза по щеке пробегает. Да что там у меня, у всей демонстрасии.

— Ы-ы… А-а… — замахала колонна руками, кто перст воздетый оттопырил, кто кулаком потряс, а что и дулю сообразил выразительную завернуть. С такого расстояния однова хрен заметишь. А разводящие со свистком на шее тоже как бы невзначай удачно так отвернулись, чтобы любовь народная дыхание восторгом не сбивала.

Так в общем-то парад у нас обычно и проистекает. Мы себе шагаем да дули вертим. Его верховенство государь-амператор кивают. А между нами — море разливанное штопаного кумача колышется. Ну красота же? Красота и есть!

Главное не забывай переставлять ноги, дабы не создавать собой заторов. По прошпекту сегодня должно прошагать полутора миллионам таких же как ты восторженных демонстрантов. Тяпница же!

А между тем, гляди, что это там в небушке застрекотало-закашляло, гудит-летит, крыльями машет, разгоняет облака? Глянь-ка, люди, чаво нам в этот раз подогнали!

Все как один задрали бошки в зенит, высматривают. Неужто и правда взлетел, родимый? Кажный божий день последние года три нам всем внушение делали на политинформасии — так мол и так, ученый народ в шарашках и кондрашках из последних сил готовит к запуску назло супостатам секретный как есть квадратный трехчлен. И так этим трехчленом заморочили уже всем нам голову, что по вечерам у доминошного стола старичье только и шуткует, мол, где квадратный трехчлен, сучечки? И рыбу костяшками тут же забивает. К сожалению своему, тайно доношу до высочайшего сведения, не оченно-то народ у нас веровал, что полетит. А тут нате!