Газета Завтра 600 (21 2005)

НО КТО ЖЕ ОСВОБОДИТ РОССИЮ и очистит её от чего-то или от кого-то? Наверное, не нынешнее поколение русских эмигрантов, которых только русские погромы могли бы напугать и выгнать на любимую родину. Они так расслабленно и прочно залипли в западный комфорт, что жизнь в России кажется сущим адом. Можно приехать, посмотреть на милые ландшафты и тайком повздыхать о прошлой России. Но обязательно вернуться на Запад. Домой. Тому есть бездна причин, благородных и не совсем. Понятно. Не может в одной русской груди биться два сердца.

Придуманные ими претензии к современному руководству Российской церкви, что все иерархи и священники — ставленники КГБ и продолжатели дела Ленина, смешны. Это от неверия. Словно какая-то земная власть может быть сильнее Бога. Прошло уже много лет, но пока не видно всеобщего возвращения православных "миссионеров" для возрождения и очищения. Что же они там такое сохранили, не расплескав, для России грядущего? По-моему, все выпито до дна, и нечего нести на растерзанную, изнасилованную родину, кроме претензий и высокомерия. А ведь самое время возвращаться. Потом, быть может, и вовсе не понадобятся они здесь.

Для начала надо просто ответить на жёсткие вопросы. Во-первых, никакой "миссии" русская эмиграция в целом не потянула, не понесла. Трепетала, искренне страдала, ностальгировала, да вся и вышла. Питаясь теперь смутными воспоминаниями, в современной России она себя чувствует гражданами других стран. Не осталось на Западе реального количества жертвенных душ, готовых на страдания и лишения вместе с разорённой родиной. Нет их и уже никогда не будет. Старая эмиграция, разбалованная прелестями и достатком "свободного мира", будет глухо ворчать на Россию сегодняшнюю, но не сдвинется с тёплых мест.

Во-вторых, никакая эмигрантская русская молодёжь, ни скауты, ни православные, ни просто юноши, любящие Россию, в большом количестве сюда не вернутся. Культурный шок мешает. Они большие и рыхлые. Мы — маленькие и твердые, как камень. Конечно, будут всегда исключения, но они не сделают серьёзной погоды. Ни старым, ни молодым зарубежным русским такая Россия не нужна. Пусть кто-нибудь почистит, отмоет и окультурит, а уж потом... Пусть всех бывших коммунистов куда-то денут, а оставят только детей до пяти лет. Ну было бы здесь, к примеру, выжженное поле, и то лучше. И народ постсоветский никому не нужен. Они народ этот и за русских-то признают условно, по мутным приметам и намёкам характеров и типов. Но другой России нет. Нет и пока не будет. Есть такая.

России, какой она была раньше, не будет никогда. И мечтать об этом — дело пустое. Что на месте России возникнет — неизвестно. Какой-то новый субъект, какое-то новое, никому не известное образование. Что-то тут зависит и от нас. Во всяком случае — партия не закончена, фигуры еще на доске, и кто сегодня пропускает ходы — тот завтра проиграет.

ДУША НЕИЗЪЯСНИМАЯ

ДУША НЕИЗЪЯСНИМАЯ

Владимир Личутин

0

Владимир Личутин

ДУША НЕИЗЪЯСНИМАЯ

Я не стану размазывать манную кашу по стене, а сразу — "быка за рога". …Федор Абрамов любил своего земляка Дмитрия Клопова за художественную яркую натуру и называл "Пинежским Пиросмани". Клопов гордится былой дружбою, высоко чтит покойного писателя, постоянно выступая перед гостями". Мы с ним были, как два брата, везде были — и в лесу, и на речке, и на лугах. Он мне много чего дал, и я ему много кой-чего дал. Я однажды попросил Абрамова: "Федор Александрович, пропиши меня где-нибудь в своей книге". А он сказал: "Твоя рожа больно большая, ни в один роман не влезет".

Это, конечно, метафора Абрамова; уж слишком оригинален характером и судьбою Дмитрий Клопов, чтобы отделаться от него одним эпизодом иль новеллой в "Траве-мураве", и многое из его жизни, если внимательно прочитать романы, наверняка осело на страницах; не такой был транжира Федор Александрович и мот, чтобы попусту пускать по ветру "этакое богачество". И нынче, кто бы ни прикатил в Верколу из художных людей, по любопытству своему обязательно напросится в дом к деревенскому умельцу и наверняка не раз наколется на острые углы его характера. Ещё до встречи с ним поведали, что Клопов не только художник, но и мастер по "щепному ремеслу", и кузнец он, дескать, и столяр, и плотник, может и коробейку из бересты сплести, и туес связать, что за ним летает птица-синица и кормится с его руки, что он характером гордоватый, обидчивый, цену себе блюдет, дескать, Пинега дала трех выдающихся людей: Серафима Саровского, Федора Абрамова …и меня.