Газета Завтра 609 (30 2005)

Прошло двадцать лет. Эдуард Шнейдерман превратился в злобного неудачника. И как всякий неудачник, всю вину за несостоявшуюся жизнь сваливает на других. На русский народ, на русскую культуру, на патриотов России, и уже конкретно на бывшего друга Николая Рубцова. Тут уже всякое лыко в строку, ищет лишь повод, в чем бы упрекнуть великого поэта. Вот еще во флотских стихах Рубцов пишет "На войне отца убила пуля". Кстати, о смерти отца на войне не раз он напишет во всех анкетах и автобиографиях. Даже я как-то, поверив рубцовской автобиографии, написал о смерти его отца на войне. Шнейдерман, прекрасно знающий всю историю Рубцова, начинает сочинять непотребное: "Ради красного словца в полном смысле слова не пожалел родного отца — "сократив" ему жизнь лет на восемнадцать-двадцать (Михаил Андрианович Рубцов умер в 1962 году). Это напоминает жалобно просящего милостыню, прикидывающегося сироткой ребенка… "Граждане, послушайте меня!.." И сердобольные граждане-читатели слушают, и, растрогавшись, подают".

Отец Рубцова и на самом деле не вернулся домой с войны, пропал для семьи без вести. Позже поползли слухи, что кто-то где-то его видел с другой женщиной. Но легче ли от этого было детдомовцу Коле Рубцову? Ведь, не забрал же его отец из детдома в новую семью, даже когда узнали друг о друге. И ничем никогда не помогал. Для Николая Рубцова до конца жизни так и было: отец погиб на войне. А был какой-то мужчина, с которым несколько раз встречались, но никаких отношений так и не возникло. Может, и в трагической жизни обоих братьев Рубцовых больше всего виновен этот не вернувшийся с войны отец? Эдуарду Шнейдерману в каком-то смысле было легче. У него отец геройски погиб на фронте. Он мог гордиться им и воспевать его подвиг. А что делать Николаю Рубцову? Пожалуй, это не Юрий Кузнецов, а Рубцов должен был написать строки: "Отец, ты не принес нам счастья…"