Газета Завтра 610 (31 2005)

Поэтому нужда в работе для рядового дагестанца — нечто большее, чем просто стремление заработать на пропитание. И здесь Дагестан явил миру удивительную социально-экономическую модель, при которой миллионы людей умудряются держаться на плаву в условиях тотальной официальной безработицы и коррупции. Наименьшая их часть кормится от синекур, от родных и родственников, умудрившихся протиснуться на хлебные места. Другие выживают за счет частного сельхозсектора: на базаре торгуют все со всеми, и благо, если твоё родное село находится на верном склоне горы, и у тебя родятся фрукты, а не картошка. Третьи батрачат на стройках нуворишей, калымят на частном извозе или устраиваются поденщиками через биржу труда. Многие же уезжают на заработки в Россию. В бюджетной сфере, где средняя зарплата составляет около 3000 рублей, работают те, кому совсем уж не повезло со связями или возможностями — например, русские.

В результате самый нищий регион России удерживает первое место по количеству обналичиваемой валюты в обменниках. В результате пляжи Махачкалы с утра до вечера битком набиты народом, среди которого не найдёшь туристов издалека. А по вечерам, когда становится прохладнее, десятки тысяч горожан перемещаются на махачкалинские аллеи, где так приятен променад, где смех и шум в кафешках, где аромат шашлыков, где скрип тормозов иномарок и развеселая бюджетная иллюминация "Махачкала — лучший город России".

Этот контраст между тяжкой жизнью и вкусом к призрачной праздности порождает ненависть к власти — к тем, кто заставляет жить именно так. От республиканской власти, во главе которой почти два десятилетия находится Магомедали Магомедов, которому нынче уже 75, люди устали смертельно. Все свои беды они связывают не с Москвой — до неё также далеко, как до Луны — а с властным кланом. Москва — она что? Она присылает комиссию за комиссией; этих людей встречают со всей кавказской гостеприимностью, люди цивильно отдыхают несколько дней на море и в горах и возвращаются в Москву в приподнятом настроении.