Газета Завтра 610 (31 2005)

Конечно, взаимоотношение дагестанских наций всегда будет являться в республике вопросом номер один. Но на низовом, народном уровне вопрос этот под большим табу. Его, что называется, не бередят; тут все убеждены: если вдруг кто-то допустит провокацию — крови будет столько, что Чечня покажется России детским утренником.

Многие говорят о горах оружия на руках у населения. Каких-то серьезных полевых командиров а-ля Чечня или целых военизированных частей "самообороны" а-ля Абазия тут, правда, нет. Однако у каждого более-менее серьезного руководителя по республике — многочисленная охрана (100-300 чел.), законно вооруженная и оснащенная подчас лучше бойцов Сухопутных войск. Не добавляют спокойствия и наличие таких странных силовых структур, как хасавюртское Народное ополчение, муниципальная милиция Махачкалы (1000 чел., охраняют только мэра и его родственников) или огромное Управление по охране органов власти.

Так что тема возможной гражданской войны тут считается самой деликатной и гораздо более важной, чем надуманная проблема дагестанского сепаратизма. Поэтому каждый следит за речью, каждый боится оказаться зачинщиком. Поэтому тут поощряются смешанные браки, а старые межнациональные обиды сублимируются в бытовые анекдоты "про аварцев" — аналог историй про чукчей у русских, шотландцев у англичан и финнов у шведов.

И поэтому же здесь удивительно двойственное отношение к роли русских. В то время, как в селах еще можно услышать старые песни, в которых проклинается Николай I за то, что "разделил единый народ Дагестана на языки", практически все в республике признают роль русских в качестве стабилизирующего фактора. Это вполне естественно хотя бы потому, что весь Дагестан говорит по-русски, даже в семьях: иначе многочисленные народности друг друга не понимают. Не случайно и то, что много раз за время пребывания в Дагестане я слышал от людей разных национальностей: "Пусть у нас к власти вместо Магомедова и его человека придет кто угодно… Да вот хотя бы русский!"