Где валяются поцелуи. Париж

– Ты даже держишь меня за руку… как будто если отпустишь, то я уйду навсегда… А нам еще фильм надо доделать. И мне становится страшно не оттого, что умру, а что не успеем.

Самое неприятное было в том, что я являлась частью этого спектакля, реквизитом под названием «Мама».

– Мама, встаньте сюда, положите руку на лоб своей дочери, грустно улыбнитесь, теперь отойдите.

А ты, Лиля, посмотри на нее с осуждением, с непониманием.

Глядя в это деланое непонимание, я понимала, что Стив был одержим своей идеей, но не могла понять – при чем здесь я. При дочери, но вне себя. Почему я должна играть мать, а не быть ею. Я не находила себе места в этом сценарии, а что мне сценарий, когда мне сейчас надо было найти свое место в жизни? Как мне жить дальше. Он мне его пытался найти. Ставил в кадр, туда или сюда, потом выводил из кадра. То приближал к Лиле, то отдалял от нее. Кино – это была его идея, которой он заразил мою дочь. Она очень хотела стать актрисой, он подарил ей эту возможность. Мне ничего не оставалось, как повиноваться.

«Белый – покой, торжественность, траур. Серый – спокойствие общения. Желтый – счастливые обои. Бехтерев лечил цветами. Красный оживлял больных, синий оздоравливал, оранжевый – позитивный» – было записано от руки на полях тетрадки со сценарием. Все цвета были зачеркнуты, кроме красного и оранжевого.

* * *

Сегодня в магазине в честь Дня города распродажа, скидка на все книги 30%. Княжна вкалывала, как ненормальная, будто это был ее личный супермаркет. Ей казалось, что это именно те 30%, на которые она молилась. Она готова была поверить во что угодно, в данном случае в магию цифр. Ведь ничто не складывается само по себе, любые совпадения – это плоды обстоятельств. Она верила. С верой жить было легче, не то что с надеждой.

Читатели бродили за ней по пятам, кто по делу, кто так, будто это на ней висела скидка в 30%.

– Женщина, можно вам задать вопрос?

– Задайте.

– Вы замужем?

– Вопрос не по теме. Вам какую книгу?

– Вы любите цветы? – «Уже года три ходит один. Достал. Глаза у него бегают, как мужики за женщинами, и усы.. Снова на ум пришли Гитлер и Сталин. Хочешь попасть в историю – носи усы. Никто не пришел на ум усатый из современных деятелей. Может, этот?» – улыбнулась и снова взглянула она на поклонника. «Может, он тоже из великих и усатых. Может – он может часами стоять рядом и смотреть на меня. Бесит. В руках у него пять тюльпанов, они скоро уже задохнутся в его ладони. Он принес их мне, но я не беру, я никогда не беру из чужих рук. Меня удивляет уверенность этого типажа! Меня это оскорбляет! Нет, чтоб хороший, красивый, молодой! По крайнем мере, можно было бы поднять себе настроение. Хотя и такие тоже рядом. Но сама не иду. Я же обещала, себе больше не изменяю. Вот один. Стоит, будто книгу читает, сам не решается подойти. Думает, что у меня с тем пожилым что-то есть. Цена занижена! Они думают, что если в магазине скидки, то на все. Я читаю их на пять шагов вперед. Злая я сегодня. Это да. Злой жить тяжело, а работать злой легче».

* * *

– Друзья, как обычно по субботам, сегодня короткий блиц с несравненной Авой. Встречайте!

– Ваши слабые стороны?

– Я красива.

– А сильные?

– Я до сих пор не замужем.

– Почему?

– Влюбиться не получается, свободной тоже не хочется, как быть?

– Влюбись в свободу.

– Давай ближе к жизни, Планшет. Абстрактного и так перебор.

– Давай. Ты вроде вчера только была замужем?

– Вчера – да, вчера я вся была замужем! А сегодня нет, часть меня пошла на работу. Это его и взбесило. Так что развод и будущих детей пополам. Мне девочку, ему мальчика.

– Что я могу сказать? Тебе вредно работать в выходные.

– Выходные существуют для того, чтобы понять – любит тебя кто-то или нет, – включился Селфи. – Может, лучше музыку послушаем?

– Да подожди ты. Ко мне весна пришла, к нему, видите ли, нет. Что мне нужно сделать, чтобы в сердце мужчины наступила весна?

– Массаж, но еще лучше бифштекс. И тогда он потащит тебя к морю.

– Ага, как шлюпку, которая сушилась на берегу.