Где валяются поцелуи. Париж

– Именно, хочется так, чтобы потом не жалеть. – остановилась я, чтобы найти его глаза. Он сделал это раньше. Прилепил мои губы к своим. Холодным ветром сдувает лицо, а нам хоть бы хны, мы целуемся, несмотря ни на что, потому что закрыты глаза. В его любви было что-то зимнее: мороз по коже от каждого прикосновения. Катя ощущала это, ей было приятно, влажно и страшно.

– Чтобы потом…

– Чтобы между нами что-то произошло?

– Чтобы это происходило только между нами.

От нее пахло весной, от меня вином. Но это не имело никакого значения, как оказалось, мотыльков тоже тянет на авантюры: скоро ее губы бродили по моей щетине. Скоро от меня тоже пахло весной.

– Идем?

– Идем. Я не люблю длинные предисловия, особенно те, что предшествуют «великим» делам. Только скажи мне одну вещь. Сколько общаюсь с тобой, никак не могу понять, по каким принципам ты живешь?

– Не целуйся с женщиной, если она тебе не нужна.

Эта встреча оказалась одной из тех многоэтажек, которые стояли друг напротив друга так близко, что могли запросто поцеловаться, вот уже несколько лет, но не знали, с какого этажа начать отношения.

* * *

«Первый признак осени – вас обнимает только пальто». Вчера вечером ей было особенно одиноко, настолько одиноко, что даже захотелось выйти замуж. Возможно, причиной тому была осень, она, словно величественная дама, сквозь яркий макияж которой читалась необъяснимая грусть по молодости лета. У женщины очень тонкое чувство времени, особенно после тридцати. Оно становится тоньше стекла: хрупким, прозрачным, сенсорным, где всякое прикосновение вызывает надежду, а всякое переохлаждение – разочарование. У осени был свой запах: дождя, воспоминаний и холодных батарей. Надушишься им и пытаешься улыбнуться, а вместо улыбки гримаса.

Сегодня Княжна не спешила, в магазин ей надо было к обеду. Она вышла с запасом, чтобы пройтись спокойно по парку, где осень уже водила вовсю свой золотой хоровод. Стайками листья слетали с деревьев на землю. Золотые птицы. «Второй признак осени в чувствах – листья падают, но поднимать их уже не с кем».

Проходя через детскую площадку, женщина безразлично посмотрела на чужих золотых детей, чужие не грели. Двое из них шумели больше остальных, они что-то пытались организовать в песочнице. Дети спорили из-за танков, у кого лучше, того и гляди подерутся. Прямо как взрослые. Так же в масштабах планеты встречаются два президента, только уровень выше, а амбиции те же.

Через час я была уже на месте. Не снимая пальто зашла в зал, прошлась, там все как обычно. В пальто почувствовала себя покупателем. Взяла с полки книгу, полистала, посмотрела цену, вернула. «Третий признак осени в чувствах – вы переезжаете жить в пальто». Нет, надо скидывать с себя эту листву. Скинула она его в подсобке. И скоро уже расставляла на полке новые книги, которые приехали со склада. Целая библиотека книг, устала, конечно. Подходили люди, что-то спрашивали, она им отвечала, она им улыбалась. Душа у нее была большая и бескорыстная, как бесплатная парковка для всех сбившихся с пути судеб. Ей звонили, с ней делились своими горестями и проблемами, будто своих не хватало. «Только любовью можно было все исправить, только любовью». Они никак не хотели этого понять, слишком велики были обиды и разочарования. Тут еще подошел один старый ухажер, пришел с гвоздиками, чтобы прибить меня окончательно, видимо. Начал рассказывать про свою очередную бывшую жену:

– Некоторые люди пахнут драмой, трагедией даже. Им свойственно преувеличивать со знаком минус. К таким относилась и она. Жена моя, сама трагедия. Она драматизировала по любому поводу, особенно в том, что касалось ее внешности: то волосы поредели, то задница плоская, то грудь уменьшилась, то вообще фигура никуда не годится и нужна другая. Срочно. Как правило это длилось недолго, если я не брался ее утешать. Утешения затягивали ход болезни. На них можно было еще похандрить, похныкать, пока есть жилетка. А как тут не расчувствоваться, когда твой родной человек страдает. Причем страдает сам от себя. Я не мог пройти мимо, лучшим лекарством был секс. Он лишний раз доказывает женщине, что она желанна, пусть даже и собственным мужем. Женщины становятся безумными, стоит им только влюбиться, они глупеют, едва ты начнешь их понимать.