Читаем Гейши. История, традиции, тайны полностью

Таким образом, если кто-либо в те времена хотел нанять куртизанку, то ему во избежание недоразумений приходилось заботиться об этом заранее, договариваясь о дате, чтобы не было недоразумений. Такая договоренность называлась кэнъяку (兼約 — предварительный договор). Практика отказа от более раннего ангажемента в пользу гостя, пришедшего позже, называлась мораи (貰ひ —что-либо полученное, подарок). Если это удавалось, удачливый клиент должен был, помимо обычной платы, внести дополнительную сумму компенсации тому агэя, который организовывал прежний ангажемент. Эта компенсация и была сюрайгин, отмеченная в вышеприведенных правилах. Происхождение агэя относится ко временам Мотоёсивара, и к годам Тэнна (1681—1684) и Дзёкё (1684—1688) эти заведения достигли зенита своей популярности. С появлением сантядзёро агэя стали постепенно приходить в упадок, пока к 10-му году Хорэки не исчезли совсем, оставив после себя хикитэдзяя.


Курува котоба, или диалект Ёсивара

Так получилось, что в Ёсивара сходились люди из разных концов страны, где разговаривали на различных диалектах. Это вызывало определенные неудобства у посетителей квартала, поэтому, чтобы сделать язык насколько возможно единообразным, был выдуман диалект, известный как сато котоба (里言葉 язык квартала проституток), и все проститутки были обязаны его выучить. «Хокудзёрё кигэн» отмечает: «Когда женщина говорит на диалекте Ёсивара, маскируются все недостатки ее произношения, независимо от удаленности местности, откуда она прибыла, а сама она получает марку постоянного обитателя квартала. По этим соображениям изучение сато котоба усиленно поощрялось».

Однако некоторые считают, что диалект был принесен из Симабара в Киото (известный квартал проституток), потому что в главе «Симабара» в «Укиёэ моногатари» встречаются популярные выражения на сато котоба «кинансита ка?» («ты пришел?») и «хаёинанси» («приходи скорее»).

Согласно старинным записям периода Мэйва (1764—1772), неправильный глагол высокого стиля «масу» («быть»), который применяется только как окончание к другим глаголам, был сокращен до «нсу», и такие слова, как «омоимасу» («думать»), «годзаимасу» («быть», «иметь») и «мосимасё» («сказать», «быть»), превратились в «омоинсу», «годзаринсу», «мосинсё» и т. д. В конце годов Анъэй (1772—1781) он превратился в «ису», и слова вроде «омоимасу» и «годзаимасу» часто произносились как «омоису» и «годзарису». В тот период «годзари- масу» часто произносили как «годзансу» или «одзансу», а в самом вульгарном просторечном варианте иногда даже «годзэнсу» или «годзэсу». Таким же образом «насаримасэ» («пожалуйста, соизвольте сделать») превратилось в «насансэ». Однако в диалекте Ёсивара это слово сократилось еще более — до «нанси». Так вместо «о кун насай» (сокращение от «о курэ насаримасэ» — «соизвольте») и «о агари насаимаси» (сокращение от «о агари насаимасэ» — «пожалуйста, войдите» или «пожалуйста, откушайте») появились «о кун нанси» и «о аган нанси» и т. п. С конца годов Кёва (1801—1804) и до годов Бунка (1804—1818) «масу» и «маси» поменялись на «намаси», а позже на «дзансу», «дзайсу», «дзаимасу», «оссу», «ариису» и т. д.

В прежние времена в разных публичных домах существовали свои особые диалекты, но, поскольку отдельного интереса они не представляют, мы их не рассматриваем.


Чтобы понять идею этого диалекта, приведем несколько примеров различных выражений:

Диалект ЁсивараСовременный японскийРусский 
Нуси-ва мада тяяни иинска?Аната-ва мада тяяни инасару ка?Вы все еще в чайном доме?
Корэ-о ми нансиКорэ-о горан насайПосмотрите на это
Ойдэ нансэн ка э?Ойдэ насаимасэн ка?Не желаете ли пойти? (или) Не желаете ли прийти?
Мо титто ситэ мэринсёМо титто ситэ маиримасёЯ пойду (или) приду чуть позже
Усо-усо симэ ёСавайдзя икэнайНе волнуйтесь
Соннара отаномосинсуСоннара отаноми мосимасОставляю на ваше усмотрение
Сорэ-ва тарэси-мо со-дэ одзансуСорэ-ва дарэ дэмо со-дэ годзаимасТак бывает со всеми
Со оссэсу га...Со оссяимас-га.Вы так сказали, но.
Курасинсу дзо-э!Утимас ё!Я тебя ударю!
Обусярэдзансу наБака-ни сурунаНе делай из меня дурака
ХагуракасуАгэаси-о торуПоймать на слове
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян – сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, – преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология