Генерал без армии

Бойцы перенесли Ситникова в балку, укрыли плащ-палаткой, завалили листвой и сучьями. Никиту они подхватили под мышки и поволокли туда же. Он вяло отбивался, бормотал, что сам дойдет, но пока был не ходок. Лицо его затянула синюшная бледность. Парень пребывал в каком-то другом мире.

Офицера тоже пришлось волочь. Впрочем, когда разведчики окатили его водой и объяснили правила поведения в плену, он стал передвигаться самостоятельно.

Группа по балке уходила в западном направлении. До ближайшего лесного массива было метров четыреста.

Они прошли половину, и усталость потянула их к земле.

У Никиты путались ноги, он посматривал на командира как-то виновато, пытался улыбнуться. С этим парнем было что-то не так. Контузия чувствительно ударила его по мозгам. Слух почти не пострадал, но в голове у бойца варилась какая-то каша. Товарищи усадили его на землю, дали прийти в себя.

– Ты как себя чувствуешь? – участливо спросил Шубин.

Состояние подчиненного вызывало у него тревогу.

– Хреново, товарищ старший лейтенант, – признался боец, пряча глаза. – По башке шибануло здорово, хожу словно пьяный. Ну да ничего, оклемаюсь.

Разведчики отдыхали.

Глеб забрался на откос балки, стал осматриваться. Поле боя осталось на севере, на нем выделялись пятнистые бугорки мертвых тел. Синела в дымке кромка леса, из которого немецкие вояки выгнали разведчиков. Посторонние личности пока не объявлялись. У разведчиков имелась возможность расслабиться. Добежать до западного леса труда не составляло.

Бойцы лениво курили, посматривали на пленного эсэсовца. Тот привалился к травянистому склону, исподлобья косился на своих врагов. Скорбная маска человека, идущего на смерть, улеглась на его лицо.

– Товарищ старший лейтенант, у вас синяк под глазом, – сказал Малинович. – Вам его этот крендель поставил?

– Кстати, украшает, – выдал Ленька Пастухов. – Хотя и не так, чтобы очень. Все же не парадный мундир.

– Хотите, я ему такой же поставлю? – предложил командиру Малинович. – Или сразу два, для симметрии? Не представляете, как руки чешутся. Аж волдырями покрываются.

– Лучше я его пристрелю, – с хрипом выдавил Никита Костромин. – Убью сперва эту собаку, а потом всех остальных кончать буду.

Немец поежился под его взглядом, втянул голову в плечи. Хладнокровия ему уже не хватало, страх выбирался наружу.

Глеб обшарил его карманы, вынул документы. Командир специального подразделения имел звание гауптштурмфюрер, служил в Двести восьмом десантном батальоне войск СС, а звали его пафосно – Абель Хальцбергер.

– Язык сломаешь, – проворчал Глинский. – Ну и на хрена он нам сдался, товарищ старший лейтенант?

– Есть у меня одно подозрение, – сказал Глеб и приступил к допросу.

Немец поначалу отмалчивался, хотя и был неприятно удивлен тем обстоятельством, что собеседник владеет его родным языком. Шубину пришлось пригрозить ему немедленной казнью.

– Вы все равно меня убьете, – резонно заметил гауптштурмфюрер.

– Извините, герр Хальцбергер, есть же разница. Одно дело умереть от пули, быстро, без мучений и в хорошем настроении. Совсем другое – полчаса валяться на земле с перерезанным горлом, истекать кровью, страдать и умолять, чтобы вас пристрелили. Выбирайте.

– Да, согласен. – Немец стиснул зубы, скулы его побелели.

В СС учили умирать за фюрера с улыбкой на устах, воспринимать это как высшую честь, дарованную небом. Но расставаться с жизнью долго и больно хотели немногие герои.

– Что вы хотите от меня услышать?

Опасения Шубина подтвердились. Генерала Власова искало не только советское командование, но и немцы. Заполучить целого генерал-лейтенанта Красной армии и предъявить его, живого, миру! Это стало бы удачным пропагандистским ходом. Германские войска поднимут боевой дух, их противник окончательно разложится и потеряет боеспособность.

Берлин требовал немедленно найти Власова, и лучше живого. Сквозь кордоны генерал не проникал. Немецкая разведка, работавшая в советском тылу, сообщила бы об этом. В мертвом виде фашисты его также не находили. Штабные работники им иногда попадались, но низшего звена, отставшие от своих, потерявшиеся, раненые, а зачастую и умирающие.

Генерал Власов был неуловим. Его отряд кружил по району, терял людей, отсиживался в лесах и болотах, постоянно менял дислокацию. Поисковые команды сбились с ног.

К этому делу привлекались специальные силы, в том числе и группа Хальцбергера, состоявшая из двадцати человек. Двоих они потеряли за неделю поисков. Все остальные пали сегодня.

У Хальцбергера имелась компактная переносная рация. Он получил приказ обследовать несколько квадратов. Наводок и подсказок не было.

Гауптштурмфюрер прошел деревни Бурово, Житное, Неклюдовку. Тамошние жители видели отряд, состоявший из офицеров, но куда он отправился дальше, никто не знал.

Поиски ничего не приносили. Власов как в воду канул.

Несколько раз эсэсовцы натыкались на группы бродячих красноармейцев, уничтожали их.