Генерал без армии

Над деревней зависла весьма подозрительная тишина. Не лаяли собаки, не чирикали птицы. Бойцы словно в безвременье угодили, где нет жизни, а окружающие предметы являются лишь отражением чего-то ранее существовавшего.

– Там еще кострище за сараями, – мотнул подбородком наблюдательный боец. – Им пользовались несколько дней, золы до хрена, и дрова остались. Еду готовили. Тут целая куча голодных ртов отиралась.

Куда могли уйти отсюда эти люди? На востоке раскинулись гиблые Марьяновские топи. У людей, задержавшихся в этой деревне, наверняка имелись карты. На северо-восток они не пойдут. Оттуда пришли разведчики, там повсюду неприятель, и генерал Власов не может об этом не знать.

Карта местности возникла в голове Глеба, стоило лишь закрыть глаза. Юго-восточное направление? Видимо, оно самое предпочтительное. Не такой уж дальний крюк до границы котла.

Группа направилась к дороге, и Шубин стал сигнализировать наблюдателям, находящимся на холме. Те все поняли, потянулись вниз. Разведчики воссоединились на опушке, за пределами деревни.

– У меня имеется смелое предположение, что в этой деревне обретался штаб генерала Власова. Потом он ушел. Надо понять, куда именно, и выйти на этих людей раньше, чем это сделают немцы, – проговорил Глеб.

– Товарищ старший лейтенант, да тут же стадо слонов прошло, – сказал Малинович, присел и всмотрелся в следы. – Трава примята, есть пара окурков, клочок ваты с кровью. Мы их найдем. Можем просто идти по следам, и они нас куда-нибудь приведут.

Следы привели в болото. Бойцы переругивались, выбираясь на сухое место. Краткий осмотр показал, что в трясину штабисты не совались, прошли краем леса.

Потянулись каменистые проплешины, следы обуви на них практически не отпечатывались, разведчики злились, но кое-что все-таки находили. Иногда они натыкались на брошенные окурки, радовались каждой находке как дети, тащили ее к командиру, чтобы оценил и похвалил. По самым оптимистическим прикидкам выходило, что остатки штаба армии прошли тут дней пять назад.

В глухой чаще бойцы обнаружили место ночлега, осмотрели его и двинулись дальше. Потом у штабных что-то произошло, они встали на длительный привал. Курево у них имелось, в том числе махорка, дымили много, развели костер в лунке, следили, чтобы не разгорался, жгли какие-то бумаги, скорее всего, штабные документы. Часть из них выгорела не полностью, но что-то прочесть было невозможно. В этой местности штабисты не задержались.

Группа Власова двигалась странно. В какой-то момент до Шубина дошло, что они ходят кругами. Бойцам снова попадались бинты, следы рвоты на земле. Осиновая чаща казалась им бесконечной. Они вполне представляли себе отчаяние людей, оказавшихся в ловушке.

Разведчики нашли еще один труп, тоже заваленный ветками. Это был довольно рослый мужчина. У Глеба екнуло сердце. Глинский и Костромин, усердно отворачиваясь, перевернули туловище. Это был всего лишь майор, рослый, худощавый, совсем не похожий на Власова. Он пустил себе пулю в голову, затылочную кость вышибло практически полностью. По телу ползали черви, какие-то страшноватые жуки.

Люди спешили прочь от страшной находки, снова вышли на тропу. Лес не кончался. Шубин поторапливал подчиненных. Мол, ползем как черепахи! Скоро и этот день закончится!

В четвертом часу пополудни группа вышла из леса. Вниз убегал протяженный склон, испещренный канавами и косогорами. У его подножия притулилась деревня. Она была еще меньше Негожина, дворов восемь. Дома и сараи стояли плотно. Сразу за ними на восточной стороне начинался лес. Данный населенный пункт на карте не значился.

В деревушке теплилась жизнь. За оградой возникла согбенная спина. Пожилая женщина что-то делала там. Из печной трубы курился вялый дымок.

Разведчики перебежали, рассредоточились за плетнем.

– Здесь нет никого, товарищ старший лейтенант, – прошептал Глинский. – Штаб армии не иголка, это куча людей. Мы бы их заметили.

– Все равно проверить надо, – отозвался Глеб. – Они прошли через эту деревню. Поспрашиваем у людей.

Женщина, волоча ноги, вошла в дом. Дверь со скрипом затворилась.

Шубин перелез через плетень, присел на корточки, осмотрелся.

Дома стояли плотно, теснились сараи и пустые курятники. В деревне царило запустение. На грядках торчали какие-то чахлые стебельки, валялись горы мусора, ржавый металлолом.

Снова возникла та же самая женщина, добрела до поленницы, взяла несколько сосновых чурок, потащила в дом.

Что-то подсказывало Шубину, что собеседник из нее выйдет неважный. Он пробежал под окнами, перебрался через дыру в штакетнике на соседний участок.

Слева Ленька Пастухов чуть потревожил малиновый куст. Перебежали Глинский и Никита Костромин, перетекли через калитку.

Разведчики пришли сюда зря. На двери висел ржавый амбарный замок.

Старший лейтенант краем глаза уловил движение на другом участке. На крыльцо вышла женщина, еще не старая, в платочке, стала развешивать на веревке постиранное тряпье. Она взглянула на соседний двор, тут же переменилась в лице, попятилась, скрылась в доме.