Генетика любви

– Орианн, – повторила я, грустно улыбнувшись. – Я так вам лично и не представилась, большое упущение. Это настоящее имя, и мне хотелось бы, чтобы вы называли меня именно так, с ударением на первую букву. От Ориёллы возникает дурацкое ощущение, будто из меня все силы вытягивают.

– О-о-о… – в замешательстве протянул Себастьян. – Вам очень идет, Орианн.

Он произнес имя так звонко и четко, что мурашки пробежали по коже. Определенно имя Орианн могло принадлежать сильной и независимой женщине, в то время как от Ориеллы несло жалостью и бесхребетностью.

– Вы очень сильно переволновались этой ночью, Орианн. Не вините себя за случившееся, дети – это дети, а особенно мальчишки… Они постоянно падают с велосипедов, залезают на крыши и влезают во все, что только можно и нельзя. Несмотря на ушиб Ланса, вы замечательная мать, и вам, кстати, тоже нужен отдых.

Бездонные синие глаза смотрели так внимательно, что я на несколько мгновений потеряла дар речи.

– Откуда вы знаете?

– Я чувствую по вашему бета-фону, что вы очень напряжены и устали, но усталость скорее накопительного характера. Отдых вам точно не помешал бы. Материнский труд – самый тяжелый в мире. Он неоплачиваемый и неизмеримый, но при этом женщины годы жизни посвящают детям без выходных и отпусков. Ошибочно считать, что он ничего не стоит.

– Нет, я не об этом, – пробормотала я все так же ошеломленно. То, что мне нужен отдых, можно было бы прочитать и по морщинам, и по состоянию кожи на руках, если к ней присмотреться. – Откуда вы знаете, что я… замечательная мать?

Свет от приборной панели скользил по его левой скуле, окрашивая кожу в чуть более светлый оттенок, и я поймала себя на том, что хочу дотронуться до его лица так же, как это делает свет.

Себастьян улыбнулся краешком рта.

– Существуют женщины, которые не хотят иметь детей, но заводят их потому, что так предписывает общество. Многие из них беременеют и рожают, а потом чувствуют себя глубоко несчастными, будучи привязанными к ним как к якорю. Но вы, Орианн, не такая. Я вижу, как вы искренне переживаете за Ланса и Лотта, и немного завидую. Мне бы хотелось, чтобы моя будущая жена смотрела так на наших детей. – Себастьян подумал и с хитринкой во взгляде добавил: – В конце концов, не будь вы прекрасной матерью, не поддались бы на уговоры близнецов отправиться за жуками-роговиками ни днем, ни тем более ночью. Вы же это сделали потому, что хотели их порадовать.

Я смотрела на Себастьяна и не знала, что ответить. Он сделал самый изысканный комплимент, который я когда-либо слышала в свой адрес. Предательские слезы подступили к самому горлу. Касс смотрел на меня и видел насквозь… Он чувствовал мою усталость, но понимал ее корни. Он видел мою любовь к Лансу и Лотту. Слова пролились бальзамом на израненную душу, на вечные сомнения в себе, на многократные замечания Мориса о том, какая я никчемная.

Ну почему десять лет назад Вселенная столкнула меня с Морисом, а не с Себастьяном?! Почему жизнь так несправедлива?

Водитель неожиданно отвернулся и побарабанил длинными тонкими пальцами по кожаной оплетке руля.

– Орианн, я хотел бы предложить вам…

Мои пальцы с силой сжали подлокотник пассажирского кресла, а в голове вихрем пронеслись все те мысли, которые я обдумывала в полете. Что делать, если он предложит отблагодарить, став любовницей?! Судя по обрывкам разговоров приятелей Мориса и печальной демографической ситуации, цварги постоянно находятся в поиске женщин…

– …встретиться…

– Чтобы – что?

Я украдкой бросила взгляд на спящих на заднем сиденье мальчиков, которые, кажется, могут стать свидетелями того, о чем им знать пока рано. Внутри все вновь натянулось словно металлическая струна.

Скулы Касса приобрели розовый оттенок.

– Я хотел бы расспросить вас и взять пробирку крови. Дело в том, что я провожу исследования о рождаемости, и мне необходимо составить как можно более объемную выборку для работы. В первую очередь меня интересуют цваргини с детьми, а так как у вас двое сыновей, то это просто отлично. Как вы смотрите на встречу, скажем, утром, пока Ланс и Лотт в школе?

«Он хочет встретиться ради науки, а не за тем, о чем ты подумала…»

Воздух с шумом вырвался из легких. По идее, я должна была радоваться, что меня не просят ни о чем таком, что претило бы статусу порядочной замужней женщины, но на языке пеплом осело разочарование.

– Утром? – эхом отозвалась я.

– Да, можно завтра, например, в десять. Дружеский завтрак. Как вы на это смотрите?

– Я не знаю…

– Пожалуйста, не отказывайте в такой малости. Я уже восемь лет занимаюсь исследованиями рождаемости на Цварге и, кажется, стою на пороге открытия.

Синие глаза засияли таким воодушевлением, какое сложно было бы сымитировать. Слова явно были произнесены не чтобы покрасоваться – так говорят лишь тогда, когда искренне чем-то увлечены.

«Себастьян так помог тебе с Лансом, а ты даже не хочешь отблагодарить? Просит-то совсем немного и точно не позволит себе лишнего. Даже здесь и сейчас, когда у вас нет свидетелей, он ни разу тебя не коснулся. Чего ты боишься?»