Генезис и структура квалитативизма Аристотеля

Рассмотрим теперь эту логику подробнее. Этот анализ, помимо своего прямого отношения к исследуемой нами проблеме, интересен еще и потому, что иногда качественный – и «ретроградный» – характер физики Аристотеля прежде всего связывают именно с этой теорией элементов[93]. Вместе с тем именно эта же самая теория вызывает и другие истолкования, авторы которых стремятся снять с Аристотеля эту, как им кажется, компрометирующую научность его подхода характеристику и отстоять близость аристотелевской логики мышления, проявившейся в указанной теории, к современному физическому мышлению. Такова позиция Зеека, крупного исследователя физики Аристотеля. В своей вступительной статье к сборнику, посвященному натурфилософии Аристотеля, он пытается заменить традиционную характеристику («качественная физика») на другую, более «респектабельную» и современно звучащую – «формализм»[94]. Присмотримся несколько ближе к ходу его рассуждений. Зеек отмечает, что понятие «качественная физика», которое является расхожим понятием (Schlagwort), как и понятие телеологии при характеристике натурфилософии Аристотеля, нередко искажалось и тем самым аристотелевская наука попадала в своего рода кунсткамеру исторических курьезов. Учение об элементах, опирающееся на представление об элементарных качествах, давало повод к такой характеристике («качественная физика»), однако это слово вводит в заблуждение, считает Зеек, так как «Аристотель не имеет дело с этими качествами самими по себе, а он их просто использует для того, чтобы придать своей системе чисто формальные признаки» [122, с. XII]. Использование языка качеств – это исключительно средство формализации, способ построения формальной системы физического описания. И далее Зеек заключает: «Он (Аристотель. – В.В.) действует принципиально так же, как и физик нового времени, который использует знание структур, математику для систематизации эмпирических фактов» [122, с. XII].

Прежде всего мы согласны с Зееком, когда он говорит, что Аристотель ищет в эмпирическом многообразии порядок и что в таком упорядочении состоит рационализация природы в научном познании. Действительно, в такой предельно общей формулировке Аристотель не отличается от современного ученого. Верно и то, что Аристотель разработал свой подход, отталкиваясь от математического подхода Платона, неудовлетворяющего, согласно Аристотелю, принципу опоры на опыт. Верно, наконец, и то, самое интересное здесь для нас, что схема противоположностей, используемая Аристотелем для построения качественной теории элементов, означает «некоторый формализм» [122, с. XIV]. Однако, характеризуя эту теорию как «некоторый формализм», Зеек вкладывает с самого начала своих рассуждений в это понятие современный смысл понятий «форма», «формализм», «формализация». Поэтому неудивительно, что выражение «некоторый формализм» для науки Стагирита оказывается ближе стоящим к физическим формализмам в современном смысле, чем к «качественному описанию сущностей» [там же].

Вложив с самого начала современное содержание в понятие формы, Зеек затем без труда модернизирует Аристотеля. Неясно, что он имеет в виду под «качественным описанием сущностей», от которого Аристотель, согласно его позиции, далек. Такое «модернизирующее» восприятие формы упускает из виду то, что форма у Аристотеля – это не просто порядок, система, иерархия (что, конечно, тоже составляет аспект данного понятия), но и само качество как таковое, элементарное качество, «накладываемое» – оформление! – на первоматерию и дающее, таким образом, теоретически сконструированный элемент. Интерпретация качеств у Аристотеля как исключительно средств формализации (в указанном и одностороннем смысле понятия формы) не согласуется, на наш взгляд, с его представлением о качествах как относительно самостоятельно действующих силах (δυνάμεις), которое он развивает, правда, главным образом в IV книге «Метеорологии», но которое, как бы предваряя его, отражается и в книгах «О возникновении и уничтожении» (динамика элементов отождествляется с динамикой элементарных качеств). Поэтому качества Аристотеля – это не только формальные, операциональные средства систематизации эмпирических данных, как это считает Зеек, превращая Аристотеля в почти современного ученого, но и содержательные понятия, динамические стихии, задающие пусть условный, но тем не менее все же «онтологический» состав картины мира.

Так как форма у Аристотеля служит и действующей причиной и вообще выступает основным понятием, концептуализирующим генезис вещей, становление и движение, то эти функции формы, очевидно, переносятся и на качество в меру их сближения и частичного отождествления.