Гении неба

— Интриган, — в нос пробормотала польщенная капсула, — Льстец. Ладно, посмотрим, что за бомбочку мы подцепили тогда на тракте. Значит, запускаю телепатоголовки, пошли пилот — сигналы по нижним структурам иерархии сознания…

…Прошло 74 часа непрерывной работы, пилот — сигналы достигли верха иерархии сознания Мани и мы с Валькирией, совершенно обалдев, смотрели на голограмму, отражающую Основную Схему Реакций этой девчонки. Представьте себе, что в объеме пятнадцатиметровой сферы в невесомости сто семьдесят котят играли ста семьюдесятью клубками разноцветной пряжи, и все это медленно поворачивается перед вами. Представили? Теперь дальше — еще представьте, что нитки четко делятся на два колера — во всем многоцветье они или теплые или холодных оттенков, и образуют две сложные структуры, часто — часто соединенные черно-белыми связями. Вот теперь, может быть, у вас создалось слабое представление того, что мы увидели.

Мы молча любовались этим минут так с десять, потом Валькирия уныло пробормотала:

— Да-а… Рановастенько мы за это ухватились. Все, что я могу сказать — это то, что у нее явное раздвоение сознания, и что на дешифровку ОСР Мани уйдет примерно восемьдесят моих машинных лет чистой деятельности. Как быстро понимаешь, что секстиллион операций в секунду — это совсем не круто!

— Да, надо подумать, как разогнать тебя еще раз в тысячу хотя бы, — вздохнул я, — Но мы же обсуждали проблемы, связанные с дальнейшим убыстрением твоей умственной деятельности. Что ж, анализ — дело небыстрое, но ты занимайся им в режиме холостого хода.

— Хорошо. А ей скажем, что ничего не нашли. И ты вообще не беспокойся, — рассудительно заметила Валькирия, — Она же из обычного мяса и костей, так что не сможет ускориться больше, чем в пятьдесят раз — и то несколько шагов на такой скорости ее превратят в фарш, а я могу гораздо быстрей. Нет проблемы, капитан!

— Я тебе верю, — пробормотал я, падая в сон…

Мы снова падали в неведомые бездны Времени. Жизнь быстро вошла в привычное русло: я познал тхерранскую письменность, сконструировал разные несложные штуковины, переругивался с Валькирией, занимался любовью с Мани, обучая ее этому непростому искусству — делать другому хорошо подручными средствами. Остальное время Мани или спала, или читала тхерранские книги, которых Валькирия насобирала видимо-невидимо. То есть огромнейшее количество факсимиле, при необходимости синтезируемых с точностью до атома. Вот Мани и читала запоем все подряд.

… — Мы приехали! — вырвал меня из сна голос Валькирии, — Капитан, просыпайся!

И я проснулся. И увидел, куда мы приехали. И застонал:

— О нет! Только не это!!!

В визоре маячила омерзительно знакомая Пустыня с черным песком и серыми обветренными валунами, и шелестящий голос сказал:

— Ну, с приездом, что ли, турист ты наш иностранный? А это кто там харю возле тебя плющит? Трофей, что ли?

— Ну привет, Тари, злодей песчаный. А спит не кто-нибудь, а Четырнадцатая Принцесса Империи Ра, — пожаловался я, — Зовут ее величие Мани, ударение, пожалуйста, правильно ставьте, на «и»!

— Учтем-с!

— Не холуйствуй. А усыпил я ее, чтобы успеть с тобой пообщаться, в глаза твои бессовестные посмотреть, пока меня до смерти не заговорили. Кстати, твоя Драко, она в Ра тоже входит?

— Не-а, — фыркнул Тари, — У нас всего четыре Вечности, но зато они наши, драконьи, и ничьи больше. Ты ж знаешь, сколь сладостно с драконом на одной планете уживаться?

— Ох, знаю! — почесал я в затылке, — Но честно говоря я все равно рад тебя слышать. Да и повидать тоже.

— Аналогично! Первые три дня ты просто душка, а на четвертый от тебя тошнить начинает.

— Понял, — позеленел я, представив, как и чем может стошнить громадного песчаного дракона, — Намеки излишни, послезавтра свалю. Только пальцем покажешь на этот раз, в какую сторону рулить.

— С юмором у тебя по прежнему, — заметил дракон, — Туговато. Пальцы какие-то мне придумываешь. Я тебе на словах расскажу.

— Мое вино хоть бы и кислое, да свое, — ответил я тхерранской поговоркой.

— Нашел, чем кичиться, — фыркнул Тари, — Значит, испытательный рейс ты окончил. И, разумеется, свою Терру не отыскал. Может, плохо искал? Круг Времен замкнут, и сам понимаешь, если Террис в нем нет, то что?

— То он не единственный. Так? И что это за слово я услышал?

— Какое? — невинно прошелестел дракон.

— «Испытательный рейс», вот какое! — разозлился я, — Выходит, ты с самого начала знал, что Терра не там, куда ты меня посылаешь?!

— Хмм! — сказал дракон, — Поздравляю. Кажется, ты начал умнеть.

— Пообщаешься с такими, как ты, Валькирия да Мани, так сразу и поумнеешь.

— Спасибо. И про капсулу тоже ты заслуженно доброе слово молвил. А Мани я еще не имею чести знать.

— Узнаешь. Как бы от ее вежливости тебя в первый же день тошнить не начало. Я хочу сказать о другом, Тари. Кажется, я понял. За границей твоего Круга Времен таится нечто такое, что ты не стал посылать меня без… — я замялся, подыскивая определение.