Гении разведки

Один из наиболее цепких следователей МИ-5 Питер Райт допрашивал Бланта на протяжении шести лет множество раз — приблизительно каждый месяц, пытаясь поймать на неточностях. Книга Райта «Ловец шпионов» полна всяческих откровений. Таких, что ему было запрещено издавать ее в Британии. Но после выхода в отставку борец со шпионами даже нарушил закон, издав фолиант в 1987 году в Австралии.

Райт уверял, что Блант был на допросах неискренен, выдавал лишь крупицы того, что знал, подсовывал дезинформацию. Райт полагал, что Блант делает это по указке советской разведки, тщательно дозировавшей сведения, которые ему разрешалось разглашать.

Но Райт ошибался. В те годы связь с Энтони уже не поддерживалась. Блант и сам знал, что говорить можно, а что — попридержать.

А еще «Ловец шпионов» поведал, что во время расследования дела Бланта произошла его встреча с личным секретарем правящей королевы. Тот предупредил Райта, что на допросах Блант может вспомнить о своих поездках в Германию в конце войны, совершенных по поручению короля. Секретарь высказал настойчивую просьбу: если это вдруг произойдет, интересоваться подробностями визитов в Европу не стоит.

Но вот как невольно характеризует неистовый «Ловец шпионов» своего визави: «Блант — один из наиболее изящных, образованных людей из всех, которых я только знал. Он говорил на пяти языках. Обширные познания Бланта производили невероятное впечатление».

Характеристика достойная. И если уж продолжать эту линию, то стоит хотя бы кратко упомянуть работы академика Бланта в области искусствоведения. Это поможет понять весь размах личности Энтони Бланта, всю широту его знаний.

Он увлекся литературой. Успехом пользовалась его солидная по объему книга, в которой Блант прослеживал тенденции в развитии литературы и живописи хорошо знакомой ему Франции в период с 1500 по 1800 год. Его привлекало творчество английского художника и поэта Блейка, которому была посвящена очередная книга. Интересовала и современная живопись. Наверняка не случайно Блант обратил внимание именно на Пикассо, выделив из всего творчества великого художника знаменитую «Гернику». И, конечно, любимая Франция, из живописцев которой он особо выделял Никола Пуссена, посвятив великому художнику одну из своих книг.

Как бы то ни было, даже после 1964 года Энтони Блант сохранил должность Хранителя королевских картинных галерей. Он по-прежнему преподавал, писал книги по искусству, был зван на официальные церемонии.

Все закончилось 21 ноября 1979 года после официального сообщения премьер-министра Маргарет Тэтчер. Надо сказать, что обычно англичане умеют держать данное слово. К «железной леди» это явно не относится. Судебный иммунитет, обещанный Бланту, был ею нарушен. Возможно, это произошло и потому, что «разговорился» и уже печально знакомый нам Стрэйт. В его книге Блант клеймился советским шпионом. И Тэтчер со свойственной ей резкостью пошла на опережение. Не дожидаясь парламентских запросов, она объявила: данные о шпионской деятельности Бланта поступили к британским властям еще в 1964 году; «он сознался, что был завербован перед войной, будучи преподавателем Кембриджа».

Печать разразилась статьями о разоблаченном «четвертом». Королева отлучила его от любимых музеев, где он был трепетным Хранителем. Блант сам отказался от рыцарского звания. Его родной Тринити-колледж в Кембридже отобрал у своего выпускника и преподавателя почетную степень профессора, вывел его из членов правления. Британская академия наук отреклась от академика Энтони Бланта, исключив его из своего состава.

Но Блант не сдавался. Вероятно, он искал вдохновения (или успокоения) в любимой работе. Теперь темой его исследований и книг были неаполитанское барокко и рококо, сицилийское барокко. Обратил он внимание и на Россию, посвятив ей один из очерков-обзоров.

Как хватало сил? Ведь еще с послевоенных времен Бланта мучили сердечные приступы. По рассказам, ему приходилось иногда прямо во время встреч со связниками садиться на скамейку, отдыхать, принимать лекарства. Он всегда носил их с собой. Но даже тут Блант выступал в роли утешителя, уверяя перепуганных разведчиков, что вскоре боль отпустит, отойдет, а он привык к таким приступам.

Несмотря на травлю, слабое здоровье, свалившиеся неприятности, Энтони успел написать и издать 20 книг по искусству, бесчисленное количество монографий, сотни журнальных статей.

Он сохранял не только работоспособность, но и мужество. Когда английское правительство официально сообщило, что Берджесс — советский агент, Блант не побоялся так охарактеризовать своего друга, которого не видел с 1951 года — времени его бегства в СССР. Берджесс, по высказанному и обнародованному Блантом мнению, «был одним из умнейших людей, с которыми ему довелось встречаться».