Гении тоже люди… Леонардо да Винчи

– Что нам следует делать, доктор? -Леонардо с нетерпением перебил разговорчивого доктора, погрузившегося в дебри истории. -Мы ведь должны что-то делать! Я не могу молча созерцать, как болезнь пожирает его!

– Увы, маэстро Леонардо, мы не боги, а лишь их верные слуги, и арсенал наших возможностей мал, ибо нет надежного снадобья от этой химеры. Все, что мы имеем для лечения – это мази ртути и мышьяка, которые будем втирать ему в ноги. Это очень ядовито, но, повторяю, это то немногое, что мы можем сделать.

– Втирать человеку ртуть и мышьяк – это чистейшее убийство! Я, по меньшей мере, удивлен, если не сказать, что я разгневан!

– Тогда, маэстро Леонардо, если позволите, мы можем заразить его малярией, что даст нам лихорадку, которая, в свою очередь, может побороть бактерии сифилиса.

– Заразить его малярией??? – ошеломленно переспросил Леонардо, опустив руки.

– Должен вас предупредить, что нет никакой гарантии, что малярия не погубит вашего ученика раньше, чем это сделает сифилис. Но у нас нет другого выхода. Болезнь его так страшна, что я рекомендую вам согласиться на этой риск. Доверьтесь мне. В противном случае я умываю свои руки и вам придется обратиться к услугам другого доктора.

– Я согласен, – молвил Леонардо, – делайте все, что считаете нужным. А я вам помогу. Я буду самолично заботиться о нем, днем и ночью. Что касается оплаты за лечение, доктор, – я в долгу не останусь и с готовностью отдам вам все, что имею…

Доктор ежедневно навещал своего дорогого пациента, проводя все необходимые лечебные манипуляции. Он то натирал его мазями, то погружал в горячие ванны. За баснословную цену приобретя корни какого-то таинственного растения под названием сарсапариль, что произрастает на далеком острове Гуаякиль, он давал Салаи выпивать напиток из этих корней. А уходя от больного, раз за разом получал от Леонардо более чем щедрые вознаграждения.

– Жар спал, – с удовлетворением сказал доктор в один из дней, осмотрев больного. –Наш пациент, если мне не изменяют мои врачебная интуиция и опыт, поправляется. Господь милостив!

Шло время и лечение, будучи подкрепленным изматывающей и самоотверженной заботой Леонардо о больном, медленно, но верно, приносило свои плоды. Правда, бывали дни, когда Салаи становился очень капризным и упрямым, и тогда было особенно тяжело за ним ухаживать, угождая всем его прихотям. Но с приходом весны хворь стала понемногу покидать тело. Произошло чудо – крепкий организм Салаи справился со страшной болезнью!

Прошел еще месяц и жизнь вернулась в свой обычный ритм. Леонардо писал картины, работал над своими научными трудами, а вечера ему скрашивали беседы с Зороастро и Франческо Мельци. Салаи же возобновил свои прогулки как ни в чем не бывало. Он уходил как призрак в ночи и возвращался с первыми лучами солнца. Леонардо осознавал, что пришло время для серьезного разговора.

– Салаи, – позвал он его, пригласив присесть рядом, – мы не можем иметь секретов друг от друга.

– Что вы имеете в виду, маэстро Леонардо? – спросил тот, нехотя садясь напротив.

– Ты перенес серьезную болезнь. Скажи, откуда ты ее принес?

– Понятия не имею. Разве это так важно? Главное, что это в прошлом. – Было видно, что он не готов к откровенному разговору.

– Возможно, ты хочешь подождать до завтра, чтобы поговорить? – спросил Леонардо, страшась этой беседы, но понимая, что она неминуема.

– Может, я получил эту заразу от зубного доктора в Риме. –Ответил Салаи. – Помните, у меня тогда болел зуб? А тот доктор – сущий костоправ, к которому вы меня отвели, копался своими острыми железками в моих зубах, причинив мне столько немыслимых страданий…

– Салаи, не говори ерунды, прошу тебя. Я устал от твоей лжи! Ты ходил в бордель?

– Нет, ничего такого не было, – замялся тот после некоторого молчания, – за что вы так несправедливы ко мне?

– Салаи! – настаивал Леонардо.– Твое упорство подтверждает мои подозрения.

– Ладно, я скажу, если вы хотите это знать. Вы не очень неправы.

– «Не очень неправ»? -переспросил Леонардо, боясь услышать ответа на свой вопрос.

– Да… У меня была связь… Это было в Риме…

Леонардо почувствовал тяжесть за грудиной и, вместе с ней, резкую боль в сердце. Вот она какая, боль разбивающегося на кусочки сердца! В глазах помутнело. Это был крах!

– Кто это был? – спросил он, не узнав своего голоса.

– Один моряк. –Ответил Салаи с каким-то притихшим видом, не отводя широко открытых глаз. Казалось, сказав, он сам испугался своего признания.

– Моряк… –слово это прозвучало тяжело и глухо, как из корабельного трюма, наполненного спертым воздухом, липкими паутинами, наспех свернутыми и уже полупрогнившими парусами и опустошенными бочонками рома. Он превозмогал сильнейшую душевную боль, а на лбу его внезапно пролегла глубокая борозда, сделав его много старше его лет.

– Сколько раз ты спал с ним?

– Какая разница? –испуганно прошептали губы Салаи.

– Это было один раз?

Ему ответила тишина…

– Я зря спросил, верно?

– Больше одного раза… –уклончиво молвил тот, и Леонардо показалось, что легкая тень улыбки коснулась губ ученика.