Гении тоже люди… Леонардо да Винчи

– Он мог, Леонардо! Именно этот сукин сын, подобно Иуде, и мог так поступить. Такова его природа. – Сердито сказал Зороастро. – А ведь я предупреждал тебя, помнишь? Когда он впервые появился у нас в доме в десятилетнем возрасте. Я тогда еще говорил, что он сущий дьявол с лицом ангела и ты хлебнешь с ним лиха! Чем чаще он воровал у тебя, чем больше лгал – тем больше ты его любил, дарил ему дорогие подарки, обделяя других учеников. А он так и не понял, что любовь не заключается в подарках. Наоборот – в доверии, уважении и заботе. Вспомни, Леонардо, Салаи всегда был источником твоих разочарований. Ты должен выдрать с корнем этот сорняк из своего сердца… Ты сам придумал себе этого негодника, взрастил его, сделал человеком, а теперь он же, по сути своей оставшийся сорняком, поедает тебя…

– Я поил его молоком как кормят родного сына… –задумчиво произнес Леонардо, уставившись в никуда.

– Да-да, ты поил его молоком и покупал ему анисовые конфеты. Учил его красиво говорить – он то ведь толком и двух слов связать не мог, когда его привели в подмастерья! Ты обучал его верховой езде и красивым манерам, учил обращаться с мечом, музыке и живописи. Помнит ли он об этом? О твоих бессонных ночах, когда он хворал? О своих двух братьях-бездельниках, постоянно клянчивших у тебя денег? Помнит ли он вообще о чем-нибудь?

– Его нет уже несколько дней, и его молчание убивает меня. Не знаю, хочет ли он видеть меня. – Молвил Леонардо, опустив глаза. –Я чувствую себя отвергнутым и униженным, а разочарование мое огромно!

– Он просто показывает свой характер. И воспринимает себя как очень важную персону. Наберись терпения, Леонардо. Он прибежит к тебе как ягненок, когда проголодается.

– Он не прибежит, Астро. Он слишком упрям, горд и самолюбив. Он скорее выберет другой путь.

– Другой путь… ну что ж, туда ему и дорога, Леонардо. Художником он стать не захотел. Что толку от красивой тарелки, коли она пуста? Вот и с людьми так же. Прости меня за прямоту, но когда нужда постучится в его дверь, остатки его чести выбросятся из окна. Когда тело является единственным достоянием, то человеку приходится извлекать выгоду из него, особенно когда осознает, что тело не надолго сохранит свою ценность.

– Прекрати, Астро, прошу тебя! –Леонардо хлопнул ладонью по столу. – Ты жесток! Я не позволю тебе оскорблять родного мне человека.

– Цени тех, кто дорожит тобой, Леонардо, – сказал Зороастро, – и не удерживай насильно тех, кому ты больше не нужен.

Но тот его не слышал, будучи погруженным в свои блуждающие мысли. В какой-то момент на лице его появилось просветление и он молвил мягким голосом:

– Надо разыскать его, Астро. Надеюсь, он все еще в Милане…

– Хорошо. Я помогу тебе, Леонардо. Я найду его, если ты этого хочешь.

Как же мучительно ждать… Как же больно – забыть о предательстве самого близкого человека. Но самое худшее – это не знать, какое решение принимать.

Леонардо, казалось, потерялся во времени… Он средь бела дня зажигал свечу и блуждал по дому, словно искал того, кто был рядом в течение долгой и счастливой четверти века. Он вошел в пустую комнату, хранившую его запах вперемешку с ароматом табака, но она, к его разочарованию, была пуста. На кровати были небрежно разбросаны некоторые его вещи, а в стенном шкафу аккуратно висели его дорогие выходные наряды, сшитые с любовью и старанием, следуя последней моде, рукой самого Леонардо. Он нежно прикоснулся к шелковому кафтану и втянул носом запах. К холодной подушке… и вспомнил его теплое дыхание, запах его волос, которые, с самого детства, чудесно вились колечками, а он, Леонардо, любил играть ими. Все, к чему он прикасался, напоминало ему о Салаи. «Ты был первым человеком, о котором я думал, просыпаясь по утрам и засыпая ночью. Как ты мог так поступить со мной? Ты есть причина моей боли… и сама моя боль», разговаривал он сам с собой.

Гнетущие мысли съедали его плоть как черви съедают перезревший плод, упавший наземь. Единственное что он слышал был стук его разбитого сердца, бивший набатом в бескрайней тишине. Невыносимые минуты ожидания медленно превращались в часы и дни, наполненные одиночеством и страхом. «Когда он вернется, я больше не позволю ему уходить. Никогда», – думал он, а потом поправил себя, добавив с грустью: «Если он вернется»…

Спустя несколько дней встреча их все-же состоялась. Встреча, которой было предназначено стать решающей.

– Салаи, я не узнал тебя, – удивленно сказал Леонардо, – ты решил отпустить бороду? – и стал с осторожным интересом рассматривать его сильно изменившийся облик, ставший вдруг таким незнакомым: усы и борода спрятали его нежную привлекательность, сделав его похожим на лесоруба.

– Да, экспериментирую, –ответил тот, слегка обнажив передние зубы и сморщив смуглый лоб.

– Я на тебя не сержусь и не обвиняю тебя, чтобы ты знал… –он посмотрел в глаза Салаи. -Ты не единственный в мире, кто совершает глупости. Мы все их совершаем. Это человеческая природа – мы не можем идти против своих инстинктов.

Тот молчал, уставившись на Леонардо.