Геноцид и массовые репрессии

Когда в олонецких местах, в соседстве с Выговской ки-новией стали строить железные заводы, то к Андрею пришел указ: «Ведомо его царскому величеству учинилось, что живут для староверства разных городов люди в Выговской пустыни и службу свою к Богу отправляют по старопечатным книгам; а ныне его царскому величеству для войны шведской и для умножения ружья и всяких воинских материалов ставятся два железных завода и один близ Выговской пустыни; так чтоб они в работы к Повенецким заводам были послушны и чинили бы всякое вспоможение по возможности своей, а за то царское величество дал им свободу жить в той Выговской пустыни и по старопечатным книгам службы свои к Богу отправлять». Выгорецким жителям позволено было выбрать к мирским делам своего старосту и при нем выборного, которые должны были оберегать поселенцев и доносить по начальству, какие земли и угодья нужны выгорецкой киновии при ее росте.

Андрей Денисов очень поладил с всесильным Данилычем, в ведомстве которого был весь Олонец, и Меньшиков издал в 1711 г. распоряжение запрещавшее чинить обиды и утеснения и в вере помешательства Андрею Денисову с общежителями и товарищи. Выгорецкие наставники сумели прямым и честным отношением к делу завоевать большие симпатии у таких дельцов Петра, как управляющий олонецкими заводами Геннинг. Когда новгородский архиерей по своей обязанности бороться с раскольщиками схватил и посадил в тюрьму Семена Денисова. Геннинг написал царю по этому случаю такое послание: «Прошу ваше величество, пожалуй, для лучшей пользы и отправления на морской флот твоих дел, помилосердуй, учини указ, чтоб мне смелее поступать, понеже я опасаюсь от архиерея новгородского погубления, понеже он верит другим, своим бездельникам, а не своим рассмотрением управляет и от них ныне в заключении сидит у архиерея Семен Денисов, который в здешнем подъеме и в сыску руд был годен и перед другими радетелен в заводской работе; для ихних нужд и за челобитьем от них послан он был и захвачен в Новгороде в архиерейский приказ. Прикажи архиерею его освободить и от твоих заводских дел его не трогать и не ловить».

И Петр сам относился к старообрядству довольно терпимо, если не наталкивался в нем на политическое противодействие своей деятельности. В 1702 г., когда разнеслась весть, что царь идет от Архангельска на Ладогу и через олонецкие дебри стали прокладывать дорогу, близко подошедшую к выгу, то отшельники стали готовиться к смерти, приготовили смолу и солому в часовне и думали зажечься, когда придет «он». Но когда Петру доложили, что недалеко от его пути живут «рас-кольщики», то он сказал: «Пускай себе живут!» — и проследовал дальше. Рассказывают, что раз он спросил: «Каковы купцы из раскольщиков? Честны ли и прилежны ли?» — когда ему сказали, что честны и прилежны, государь заметил: «Если они подлинно таковы, то по мне пусть веруют, чему хотят, и когда уж нельзя их обратить их от суеверия рассудком, то, конечно, не пособит ни огонь ни меч; а мучениками за глупость быть — ни они той чести не достойны, ни государство пользы иметь не будет».

Став на эту точку зрения, Петр потребовал от старообрядцев одного: чтобы они беспрекословно исполняли гражданские обязанности, и если это исполнение совершалось не токмо за страх, но и за совесть, Петр предоставлял любящим старые обряды и книги молиться, как хотят; запрещалась только проповедь старообрядства, и когда новгородский митрополит указал царю на Семена Денисова, как на вредного церкви учителя старообрядства, искусного на словах, ученого и деятельного проповедника, Петр, по сказанию историка Выговской пустыни, «взяв онаго Симеона перед себя и испытав из тиха на словах и поговоря мало, ни его отпустити, ни испытати жестоко не повелел; тако же и митрополиту не повел, оставил его тако», т. е. в заключении; но когда Семену удалось бежать, то хотя все знали, что он ушел на Выгу, его там не тронули. «С противниками церкви, — говорил другой раз Петр, — надлежит с кротостью и разумом поступать по апостолу: бых незаконным яко беззаконен да беззаконных приобрящу, а не так, как ныне, жестокими словами и отчуждением». И те старообрядцы, которые с точки зрения Петра вели себя «законно», т. е. платили исправно двойные подати и работали усердно на заводах, пользовались его расположением. Андрей Денисов, по свидетельству его историка, — «по совету с братиями и с земским старостой и с выборными» отправлять время от времени Петру гостинцы с письмами, посылать царю живых и стреляных оленей: «ово коней серых пару, ово быков больших подгнаша ему и являхуся и письма подаваху. Царское величество милостиво и весело все у них принимаше и письма их вслух ситаше; хотя от кого со стороны и клеветы были, он же тому внимаше».