Генрих Шестой глазами Шекспира

Сын третий, герцог Кларенс (от него
Мои права), лишь дочь имел – Филиппу,
Был муж ей Эдмунд Мортимер, граф Марч;
А сын их, Рождер Марч, имел детей:
Эдмунда, Анну и Элеонору.

Вот так. Будете читать весь кусок оригинального текста? Полагаю, что нет. Ну и не надо. Важен итог, который оглашает герцог Йоркский:

– Итак, если престол наследуют потомки старших сыновей, то я король.

– Ясно как день, – соглашается Уорик. – У короля Генриха права на трон идут от Джона Гонта, который был четвертым сыном Эдуарда Третьего, а у Йорка права идут от третьего сына, Лайонела Кларенса. Пока живо потомство Кларенса – оно и должно царить, никаких вопросов.

(Обращаю внимание тех читателей, которые отличаются забывчивостью: в этом месте пьесы Шекспир считает сыновей Эдуарда Третьего «по всем родившимся», поэтому Лайонел Кларенс – третий сын, а Джон Гонт – четвертый. Если считать «по выжившим», как это делалось ранее, то они получаются вторым и третьим сыновьями).

Отец и сын провозглашают здравицу английскому королю Ричарду, тем самым признавая его монархом и обещая служить ему верой и правдой.

– Спасибо, друзья, но пока рано, – останавливает их Йорк. – Я не коронован и не сверг Ланкастеров. Дело это долгое, требует секретности и хитрости. Советую вам в это непростое время закрыть глаза и не реагировать ни на дерзость Сеффолка, ни на чванство кардинала Бофора, Сомерсета, Бекингема и всей их шайки. Они стремятся затравить насмерть нашего любимого Хамфри Глостера, и пока они добиваются своей цели, они такого наворотят, что сами себе шею сломают. Наша задача – дождаться этого счастливого момента.

– Понимаем вашу тактику, милорд, – говорит Солсбери.

Тактика, надо полагать, состоит в том, чтобы наблюдать бой тигров в долине, сидя на холме. И один из элементов этой тактики состоит в том, чтобы прикинуться сторонником Сеффолка и противником Глостера, пойти вместе с Бекингемом арестовывать несчастную жену лорда-протектора и изображать при этом чувство глубокого удовлетворения. А возможно, не только изображать, но и испытывать в реальности? Как вы сами думаете?

– Чует мое сердце, что однажды я сам возведу вас на трон, – пророчествует его сын, граф Уорик.

Ну, пророчествовать-то легко, когда больше века прошло и все хорошо известно. Ах, этот лукавый Шекспир!

Йорк тоже не отстает, выдает свою порцию обещаний-предвидений:

– А я глубоко уверен, дорогой Уорик, что когда сам стану королем, поставлю вас первым после себя, сделаю своей правой рукой.

Уходят.

Сцена 3 Зал суда

Трубы.

Входят король Генрих, королева Маргарита, Глостер, Йорк, Сеффолк, Солсбери, герцогиня Глостер, Марджери Джордан, Саутуэл, Юм, Болингброк под стражей.

Король Генрих оглашает приговор: двое колдунов и два священника, их пособники, будут казнены; Марджери предстоит сожжение, мужчинам – повешение. Поскольку герцогиня Глостер «из благородных», то ей предстоит трехдневное покаяние, а затем пожизненное изгнание на остров Мен, где она будет находиться под надзором Джона Стенли.

В этом месте осторожно! Не станьте жертвой вашей же хорошей памяти и цепкого внимания. Графство Мен, отданное французам Сеффолком вместе с Анжу, и остров Мен, находящийся в Ирландском море, это разные места. Так что не подумайте, будто опальную герцогиню ссылают в прекрасную солнечную Францию, отнюдь, ее ссылают в холод и сырость, на остров, который находится между северными областями Англии и Ирландии.

Элеонора Кобэм, герцогиня Глостерская, мужественно принимает приговор:

– Изгнанью рада я; и рада смерти.

Ее муж не находит в своем сердце слов поддержки даже в такой момент.

– Ты осуждена на основании закона. Если закон говорит, что ты виновна, я не могу тебя оправдать, – произносит он.

Герцогиня и другие под стражей уходят.

Глостер, конечно, ужасно расстроен.

– Глаза полны слезами, сердце – горем. Такой позор в мои-то преклонные годы! Он сведет меня в могилу. Государь, разрешите мне уйти, мне нужно побыть одному.

Вообще-то Хамфри Глостер родился в 1390 году. У Шекспира, конечно, хронология перепутана так, что сам черт ногу сломит, но в любом случае действие данной сцены происходит около 1445–1447 годов. На самом-то деле суд над Элеонорой имел место в 1441 году, но автор перенес его на несколько лет вперед и поставил уже после бракосочетания Генриха и Маргариты Анжуйской. Стало быть, Глостеру, по замыслу автора, должно быть 55–57 лет. Ну да, для Средневековья года и впрямь преклонные, не поспоришь.