Читаем Географ глобус пропил полностью

Маша спит. Я думаю о Маше, сидя на пороге пекарни. Теперь Маша уже никогда не будет моею. Теперь моя радость уж точно позади. Но я спокоен, потому что выбора мне никто не навязывал – ни люди, ни судьба, ни сама Маша. И пускай скоро Маша, ничего не поняв, отвернётся от меня и уйдёт в свою свежую, дивную и прекрасную жизнь. Что ж, у неё – первая любовь, которая никогда не бывает последней. А я Машу всё равно уже не потеряю. Потерять можно только то, что имеешь. Что имеем – не храним… А я Машу не взял. И Маша останется со мною, как свет Полярной звезды, луч которой будет светить Земле ещё долго-долго, даже если звезда погаснет.

И ещё я не взял Машу потому, что тогда всё мое добро оказалось бы просто свинством. А я его делаю немного и очень им дорожу. Оказалось бы, что я вылавливал Машу в злой речонке, утешал на лугу, тащил по просёлку и даже, хе-хе, кровь проливал не потому, что боялся за неё, как человек на земле должен бояться за человека, не потому, что я её люблю, а потому, что меня взвинчивала похоть. А настоящее добро – бесплатное. И теперь у меня есть этот козырь, этот факт, этот поступок. Что бы я ни делал, как бы мне ни было худо, чего бы про меня ни сказали – и алкаш, и дурак, и неудачник, – у меня всегда будет возможность на этот факт опереться. И я не уверен, что в нашей дурацкой жизни Маша бы послужила мне более надёжной опорой, чем этот факт.

И я вспоминаю весь наш поход – от самой Перми-второй до деревни Межень. И сейчас, здесь, глубокой ночью на пороге пекарни, неясный смысл нашего похода становится мне вроде бы ясен. Мы проплыли по этим рекам – от Семичеловечьей до Рассохи – как сквозь судьбу этой земли, – от древних капищ до концлагерей. Я лично проплыл по этим рекам, как сквозь свою любовь, – от мелкой зависти в темной палатке до вечного покоя на пороге пекарни. И я чувствую, что я не просто плоть от плоти этой земли. Я – малое, но точное её подобие. Я повторяю её смысл всеми извилинами своей судьбы, своей любви, своей души. Я думал, что устроил этот поход из своей любви к Маше. А оказалось, что я устроил его просто из любви. И может, именно любви я и хотел научить отцов – хотя я ничему не хотел учить. Любви к земле, потому что легко любить курорт, а дикое половодье, майские снегопады и речные буреломы любить трудно. Любви к людям, потому что легко любить литературу, а тех, кого ты встречаешь на обоих берегах реки, любить трудно. Любви к человеку, потому что легко любить херувима, а Географа, бивня, лавину, любить трудно. Я не знаю, что у меня получилось. Во всяком случае, я, как мог, старался, чтобы отцы стали сильнее и добрее, не унижаясь и не унижая.

И я всё сделал неправильно. Не как учитель, не как руководитель похода, не как друг, не как мужчина. Овечкина опрокинул, отцов бросил, Машу обманул. Я даже проломил свой главный принцип: стал залогом счастья для Маши и сделал её залогом счастья для себя. Маша, Маша, Маша… Дома друзья-приятели охнут: ну и лопух же ты, девку прошляпил! А подружки сморщатся: как не стыдно, пристал к девочке, малолетке, собственной ученице… Но если в душе моей сейчас такой великий покой, значит, я всё-таки был прав… А кто меня поймёт? Кто оценит эту правду? Никто. Разве что время… Будущее. Только вот у него ничего не вызнаешь.

Но что это я? Есть ведь одно существо, которое способно понять меня. Многоголовое, сварливое, вечно орущее, вечно грызущееся само с собою существо. Отцы. Только сам-то я как увижу, что они поняли?

И теперь я уже думаю про отцов. Отцы стоят перед Долганом. На рассвете я должен бежать к ним, чтобы застать их до отплытия. Долган – штука серьёзная. Без меня отцам его плыть нельзя. Машу я оставлю перед Хромым камнем – потом подберем её. Злую речонку переплыву, да и фиг. Сегодня мы должны уехать домой. Пора. Я взял от похода всё.

Я гляжу на восток. За кручей Хромого камня уже рябит первая муть рассвета. Я залпом допиваю брагу.


…Как дочитанную книгу, я закрываю дверь пекарни, беру прислонённый к стене брус, всовываю его в скобы и шагаю по дорожке вдоль забора к улице. Маша шлёпает по лужам за моей спиной. Деревня неподвижна. От её неподвижности острее воспринимается движение ветра. Ветер раскачивает шесты со скворечниками, играет провисшими проводами. От того места, где должно взойти солнце, на белёсом небе кругами расплывается облачная хмарь, словно солнце – это камень, брошенный в ряску небесного пруда. Тайга просторно дышит на вершинах окрестных увалов. Шумит река.

Мы идём посреди улицы, разбрызгивая лужи. По сторонам в окнах домов белеют задёрнутые занавески. На крылечках стоят блестящие галоши. Слева за огородами виднеется чёрная полоса Ледяной и несколько белых валунов у противоположного берега, одетого в еловую волчью шубу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Географ глобус пропил (версии)

Географ глобус пропил
Географ глобус пропил

Текст в данном издании публикуется в авторской редакции. Вот что говорит об этом сам Алексей Иванов: «"Азбука" восстановила изначальный текст (зачастую со скабрезными шуточками и поговорками моего героя, которые подчистил стеснительный "Вагриус"). Но самое главное — она восстановила прежнюю структуру, «три круга» в судьбе героя — его жизнь школьника, его жизнь учителя и его жизнь в походе. В варианте "Вагриуса" «круг школьника» был наколот на кусочки и рассыпан по тексту (а половина вообще просыпалась мимо книги). Теперь я доволен и могу получать по мозгам с полным чувством заслуженности этого акта».Alex®Внешне сюжет книги несложен. Молодой биолог Виктор Служкин от безденежья идет работать учителем географии в обычную пермскую школу. Он борется, а потом и дружит с учениками, конфликтует с завучем, ведет девятиклассников в поход — сплавляться по реке. Еще он пьет с друзьями вино, пытается ужиться с женой и водит в детский сад маленькую дочку. Он просто живет… Но эту простую частную историю Алексей Иванов написал так отчаянно, так нежно и так пронзительно, что «Географ глобус пропил», как это бывает с замечательными книгами, стал историей про каждого. Каждого, кто хоть однажды запутывался, терялся в жизни. Каждого, кто иногда ощущал себя таким же бесконечно одиноким, как Виктор Служкин. Каждого, кто, несмотря на одиночество и тоску, никогда не терял способность чувствовать и любить.Азбука®

Алексей Викторович Иванов

Современная русская и зарубежная проза
Географ глобус пропил
Географ глобус пропил

Прозаик Алексей Иванов (р. 1969) с раннего детства живёт в Перми; автор романов «Общага-на-Крови», «Блуда и МУДО», «Сердце Пармы», «Золото бунта», а так же историко-публицистических книг, среди которых «Хребет России», «Message: Чусовая», «Увидеть русский бунт»; лауреат премии «Ясная Поляна».«Географ глобус пропил» – «это роман вовсе не о том, что весёлый парень Витька не может в своей жизни обрести опору, и не о том, что молодой учитель географии Служкин влюбляется в собственную ученицу. Это роман о стойкости человека в ситуации, когда нравственные ценности не востребованы обществом, о том, как много человеку требуется мужества и смирения, чтобы сохранить "душу живую", не впасть в озлобление или гордыню, а жить по совести и любви». (Алексей Иванов)

Алексей Викторович Иванов

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Дива
Дива

Действие нового произведения выдающегося мастера русской прозы Сергея Алексеева «Дива» разворачивается в заповедных местах Вологодчины. На медвежьей охоте, организованной для одного европейского короля, внезапно пропадает его дочь-принцесса… А ведь в здешних угодьях есть и деревня колдунов, и болота с нечистой силой…Кто на самом деле причастен к исчезновению принцессы? Куда приведут загадочные повороты сюжета? Сказка смешалась с реальностью, и разобраться, где правда, а где вымысел, сможет только очень искушённый читатель.Смертельно опасные, но забавные перипетии романа и приключения героев захватывают дух. Сюжетные линии книги пронизывает и объединяет центральный образ загадочной и сильной, ласковой и удивительно привлекательной Дивы — русской женщины, о которой мечтает большинство мужчин. Главное её качество — это колдовская сила любви, из-за которой, собственно, и разгорелся весь этот сыр-бор…

Карина Пьянкова , Карина Сергеевна Пьянкова , Сергей Трофимович Алексеев

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Современная проза