Георгий Гурьянов: «Я и есть искусство»

В июле 1992 года Георгий Гурьянов принял участие в третьей выставке на пролете Дворцового моста «Феерия и Аллегория Леонардо» и в выставке «Тайный культ» в Мраморном дворце; на выставке были представлены также работы Вильгельма фон Гледен и французских художников Пьера и Жиля.

Игорь Борисов:

«В 90-х мы уже гораздо меньше общались. Я все реже и реже появлялся в Питере.

Помню, у Георгия был еще один чудесный сквот, когда «Фонтанка» накрылась, на набережной Мойки прямо напротив Капеллы, в доме, где сейчас живет Боярский (наб. Мойки, 33. – Примеч. авт.). Георгий был на 2-м или 3-м этаже, а Юрис жил выше. Опять же, с Ваней Мовсесяном очередной нарыл сквот. Там было отлично; Георгий, в общем, почувствовал вкус к большим пространствам и имперским интерьерам.

Я не помню, как долго он там проживал, так как стал все больше и больше ездить. Мы вообще подолгу не виделись, всех раскидало по миру, и Георгий тоже очень много разъезжал. После того как «Кино» перестало существовать, он не был привязан ни к гастрольному графику, ни к чему-то еще и полностью ушел в живопись, что, собственно говоря, всегда и декларировал. Соответственно, стал много путешествовать и веселиться, чем, собственно, и занимался Георгий Константинович всю свою яркую, веселую и нескучную жизнь».

В начале мая 1993 года в Санкт-Петербурге на Петроградской стороне открылся первый техно-клуб в России – «Тоннель», одним из отцов-основателей которого, наряду с Тимуром Новиковым, братьями Хаас и др., был Георгий Гурьянов.

Андрей Хлобыстин:

С бандитами в клубах Гурьянов не сталкивался. Насколько помню, так называемые «бандиты» относились к нему с почтением. И я не думаю, что Георгий принимал участие в создании клуба «Тоннель».

12 мая 1993 года открылась первая персональная выставка Георгия Гурьянова в Государственном Русском музее. 9-12 декабря его картины участвовали в выставке «Идея тела в современном русском искусстве» (Гамбург, Выставочный зал Гамбург-мессе). В этом же году круг неоакадемистов преобразился в институт под названием Новая академия изящных искусств. Появление Новой академии рассматривалось как некая игра в новый официоз. Г. Гурьянов получил звание почетного профессора Новой Академии, а художники неоакадемисты Т. Новиков, Д. Егельский и А. Медведев стали профессорами.

Роберт Сюндюков:

«Тимура Новикова Георгий очень уважал, но Тимур не был для него каким-то гуру. Они же соратники, два героя из одной армии, а не то чтобы Новиков был предводитель всей банды. Тимур – очень хороший организатор, прекрасный, умный. Одна Новая Академия Изящных Искусств чего стоит – группа людей, которая сказала: «Мы – Новая Академия. И мы все – профессора!» И это здорово. Не было в то время фильмов о них или музыкального видео, которое они хотели, они сами все это делали. Не было телевидения, которое бы показывало то, что им было интересно – они сами снимали «телепередачи». Не было картин – писали картины. Не было книг – писали книги. Не было одежды – они ее сами шили, придумывали, находили в «комках», переделывали. В общем, «добывали» все сами. Тимура Георгий уважал, хотя иногда критиковал, но его нельзя было не уважать.

Вообще, после смерти Тимура Георгий говорил, что у него практически «больше нет диалога, остался только монолог». Многие из его друзей умерли. Он очень чувствительно к этому относился, на похороны не ходил. Когда отпевали Тимура в церкви (на Конюшенной, где отпевали Пушкина), я помню, Георгий зашел, постоял с минуту, как бы отдал свой долг, и ушел. Его сильно все это расстраивало, конечно».

Дмитрий Мишенин: