Георгий Гурьянов: «Я и есть искусство»

«С Георгием я познакомился в конце 90-х годов. В Миллениум. Я выбирал тогда, как арт-директор «городского проекта бесплатных открыток», авторов – художников и фотографов, – чьи работы можно было напечатать и распространять в Санкт-Петербурге по ресторанам и клубам. Культура в массы при поддержке малого и крупного бизнеса, который рассматривал бесплатные открытки как новый рекламный носитель. Мы были одними из первых в стране. И раз меня пригласили все делать на свой вкус (а я тогда любил неоакадемизм), то, конечно, за консультацией я обратился к Тимуру Новикову. А Тимур скромно выдвинул на передний план своих коллег, а не себя, и посоветовал мне Гурьянова. Я пришел к Георгию в гости в его мастерскую на Садовой. Туда, где на входе была наглухо закрытая дверь, а он сбрасывал в бархатном мешочке ключи своим посетителям с балкона. Гурьянов сразу очаровал меня своим вечным ремонтом в квартире – состояние мне знакомое и близкое. Когда все годами в коробках и пакетах, и ощущение, что ты или только что переехал, или собираешься переезжать. Такой стиль у него сохранялся везде, где он жил, и мне искренно нравился. Люблю все настоящее. А нет ничего более естественного, чем хаос и беспорядок. Георгий в первый же мой приход стал показывать мне разные интересные вещи и диковинки, которыми был полон его дом. Шапочку морячка, будто взятую с фотографий моих любимых Пьера и Жилля, и свою огромную коллекцию редкого винила. Помню из всего, что я увидел, мне больше всего понравилась книжка Ярослава Могутина «Сверхчеловеческие Супертексты», которую я тогда как раз прочитал. Но у Гурьянова она была подписанная ему лично смесью крови и спермы поэта. Я, молодой и наглый, сказал, что кроме Doping-Pong в Санкт-Петербурге есть еще только один художник, который умеет рисовать, – и это он. Не знаю, что ему обо мне наговорил Тимур перед моим приходом, знал ли Гурьянов меня и видел ли он наши работы раньше, но Георгий серьезно ответил мне, что ему это очень приятно слышать и он ценит мои слова. Он провел экскурсию по своему творчеству, рассказал, что делал и делает, и оказалось, я вообще ничего не знал о нем как о художнике вне Новой Академии. Я даже не догадывался, что он рисовал еще что-то, кроме скульптур, спортсменов и морячков. И в тот приход меня больше заинтересовали как раз его ранние работы, которые я никогда не видел, к примеру «Миссия невыполнима» в жанре комикса. Когда он дал мне на выбор разные фотослайды, я выбрал для печати вещи из его так называемого поп-артовского периода и совсем немного нового классицизма, и то по его личной просьбе. Раз нас свел Тимур, надо было напечатать из уважения к нему что-то неоакадемическое. После этого мы как-то сдружились. Я стал изредка захаживать в гости. Георгий всегда радушно встречал меня. Тогда же я стал замечать его болезненное отношение ко всему, что связано с группой «Кино». Думаю, важную роль в нашем сближении сыграло то, что я никогда фанатом группы «Кино» не был и вообще не ассоциировал его с этой группой. Он для меня всегда был художником, с которым меня познакомил Тимур. При чем тут группа «Кино»? Хотя, с одной стороны, ему это льстило, а с другой, немного обижало – однажды я не мог вспомнить, что он, оказывается, еще и барабанщиком когда-то был.

Встречались мы часто и на всякого рода вечеринках, которые я тогда любил – клубы, рейвы, форты, модные показы. Виделись где придется, но всегда с большой радостью выцепляли друг друга в толпе знакомых. Он иногда попадал в какие-то мои тексты. К примеру, когда участвовал как модель в показе Comme Des Garcons на Витебском вокзале в середине нулевых.

Возвращаясь к самому началу нашего знакомства: когда тот первый десятитысячный тираж его открыток был готов, я остался недоволен цветом, Георгий какой-то рамочкой, а вот Виктор Мазин, директор «Музея Сновидений Фрейда», оказавшийся вместе с нами на просмотре свежеотпечатанных открыток дома у Гурьянова, – был доволен всем и позитивно оценил сам акт пропаганды современного искусства в невиданных для города масштабах.

Тогда, с 1999 по 2001 год, я напечатал многотысячные тиражи открыток с работами Георгия Гурьянова, Андрея Чежина, Жени Мохорева, Doping-Pong, Оли Тобрелутс и Егора Острова. Я не страдаю от ложной скромности и заслуженно считаю, что у меня лучший вкус в Питере в плане современного искусства».

В 1999 году Георгий Гурьянов принял участие в движении «Новые серьезные», организованном Тимуром Новиковым.

Роберт Сюндюков: