Читаем Гепард полностью

Бідолашний отець Пірроне аж засапався: глибокий жах від думки про неминуче пограбування церковної власності поєднувався в ньому з докорами сумління, що він дозволив собі так забутися; нарешті, він боявся образити князя, бурхливі спалахи гніву та байдужу добрість якого чудово знав. Тому він вирішив, поки не пізно, прикусити язика. Князь мовчки протирав лінзи далекоглядної труби і, весь поглинутий цим копітким заняттям, здавалось, не чув гірких докорів єзуїта. По якомусь часі він підвівся і ретельно витер ганчіркою руки. Лице його не виражало нічого, а світлі очі лиш уважно оглядали кожен ніготь, щоб під жодним з них, бува, не залишилось бруду. А внизу, навколо вілли, панувала глибока, дзвінка, аристократична тиша; віддалений гавкіт Бендіко, який завзявся на собаку садівника в глибині саду, та глухе ритмічне стукотіння ножа на кухні, де готувалося м’ясо на обід, не порушували, а, навпаки, підсилювали її. Все живе немов заціпеніло, паралізоване, засліплене палючим південним сонцем. Князь підійшов до столу, сів біля отця Пірроне і, взявши гостро заточеного олівця, якого кинув розгніваний єзуїт, почав малювати бурбонські лілії. Його серйозне обличчя мало такий незворушно спокійний вираз, що священик поволі забув про своє занепокоєння.

— Ми не сліпі, любий панотче, ми звичайні люди. Навколо нас усе змінюється, і тому ми намагаємось пристосуватись до нової дійсності, як водорості до руху хвиль. Нашій святій Церкві було недвозначно обіцяно безсмертя, а нам, як соціальному класові, — ні. Коли б якийсь паліатив дозволив нам проіснувати ще сто років, то для нас це було б рівнозначно вічності. Ми щонайбільше можемо ще дбати про наших синів та онуків, а поза цим у нас немає жодних обов’язків. Мене особисто анітрохи не турбує доля моїх нащадків, які житимуть в тисяча дев’ятсот шістдесятому році. А церква, навпаки, повинна дбати про те, що буде за сто років, бо їй судилося вижити. В самій причині її розпачу криється і її розрада. І якби тепер чи в майбутньому їй довелося рятуватись ціною нашої загибелі, думаєте, вона відмовилася б од цього? Звичайно, ні — і мала б рацію.

Після своєї пристрасної промови отець Пірроне так втішився, що вона не викликала князевого гніву, що, вислухавши його тираду, аніскілечки не образився. Правда, слово «розпач» у поєднанні з церквою було неприпустимим, але як сповідник він уже давно звик пропускати повз вуха подібні прояви нещадного князевого скепсису. Проте йому не хотілося, щоб останнє слово залишалось за співрозмовником.

— У суботу вашій вельможності доведеться спокутувати не тільки вчорашні гріховні вчинки, а й сьогоднішні гріховні помисли. Пам’ятайте про це!

Заспокоївшись, вони почали обговорювати повідомлення, яке незабаром треба було відіслати до однієї чужоземної обсерваторії, в Арчетрі. Немов керовані числами, небесні світила, невидимі в цю пору, невпинно борознили ефір по своїх незмінних траєкторіях. Пунктуальні комети в точно визначений час з’являлись на побачення до тих, хто стежив за ними, і їхня поява не провіщала катастрофи, як гадала Стелла, а, навпаки, була тріумфом людського розуму, який, здавалось, указував їм правильний шлях у бездонних глибинах всесвіту. «Чи варто непокоїтись через те, що десь унизу всілякі Бендіко ганяються за своїми простодушними жертвами, а кухарський ніж патрає плоть невинних звірят? З висоти цієї обсерваторії блазнювання одного і кривавість другого зливаються в єдиній гармонії. Що може зрівнятися з радістю розумового життя в оці врочисті і величні, як сама смерть, хвилини?»

Так думав князь, забувши і про свої постійні примхи, і про вчорашні плотські втіхи. Ці короткі хвилини розмислів духовно очистили його і наблизили до вічності більше, ніж будь-яке благословення отця Пірроне. Того ранку цілих півгодини божества на фресках стелі й мавпи на шпалерах салону знову змушені були мовчати. Але ніхто в салоні цього не помітив.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес
Жанна д'Арк
Жанна д'Арк

Главное действующее лицо романа Марка Твена «Жанна д'Арк» — Орлеанская дева, народная героиня Франции, возглавившая освободительную борьбу французского народ против англичан во время Столетней войны. В работе над книгой о Жанне д'Арк М. Твен еще и еще раз убеждается в том, что «человек всегда останется человеком, целые века притеснений и гнета не могут лишить его человечности».Таким Человеком с большой буквы для М. Твена явилась Жанна д'Арк, о которой он написал: «Она была крестьянка. В этом вся разгадка. Она вышла из народа и знала народ». Именно поэтому, — писал Твен, — «она была правдива в такие времена, когда ложь была обычным явлением в устах людей; она была честна, когда целомудрие считалось утерянной добродетелью… она отдавала свой великий ум великим помыслам и великой цели, когда другие великие умы растрачивали себя на пустые прихоти и жалкое честолюбие; она была скромна, добра, деликатна, когда грубость и необузданность, можно сказать, были всеобщим явлением; она была полна сострадания, когда, как правило, всюду господствовала беспощадная жестокость; она была стойка, когда постоянство было даже неизвестно, и благородна в такой век, который давно забыл, что такое благородство… она была безупречно чиста душой и телом, когда общество даже в высших слоях было растленным и духовно и физически, — и всеми этими добродетелями она обладала в такое время, когда преступление было обычным явлением среди монархов и принцев и когда самые высшие чины христианской церкви повергали в ужас даже это омерзительное время зрелищем своей гнусной жизни, полной невообразимых предательств, убийств и скотства».Позднее М. Твен записал: «Я люблю "Жанну д'Арк" больше всех моих книг, и она действительно лучшая, я это знаю прекрасно».

Дмитрий Сергеевич Мережковский , Дмитрий Сергееевич Мережковский , Мария Йозефа Курк фон Потурцин , Марк Твен , Режин Перну

История / Исторические приключения / Историческая проза / Попаданцы / Религия