Гера

         Дороги  еще не подмерзли, но дождинки скользят...     

– Теперь – к Грому, – повторяет Сашка машине, словно она знает маршрут. – Теперь – к Грому, потом – в Москву. Будем делами заниматься, милая... делами...

          И вдруг понимает, что хочется паузы. Единственное, чего хочется, паузы во всем: в этой гонке, в чувствах, в делах. Бешеный ритм сгибает.

         Как он вошел в него? Как увяз? С размаху – в делах, в бесконечной зоне опасности, в отношениях с Лекой? Как он влетел во все это?

         Он останавливается у какой-то забегаловки, что-то ест, пьет колу, тем временем темнеет. И Гром перезванивает: не выходит паузы.

– Ну, ты едешь?

– Еду.

– Где ты?

– Жру тут, в кабаке каком-то.

– Короче, я жду. С места не трогаюсь. Будешь?

– Буду, Гром, буду.

– Давай!

         Гром не давит. Он знает, что Сашка сейчас тянет за двоих. Что выжил чудом и вернулся – чудом. Гром – свой парень, он в позу без причины не встанет. Сейчас Сашке поесть надо и замедлиться – Гром будет ждать столько, сколько нужно. Не вопрос.

         Сашка медлит, садится в машину и снова думает о том, что что-то лишнее: то ли этот бизнес, то ли Лека, то ли он сам.

         Падает ночь и зажигаются фонари. Весь город вспыхивает рекламой сигарет и водки. Чудесное будущее чудесного города...

         На мосту вдруг тормозит гаишник.

– Добрый вечер. Документы?

         Сашка молча протягивает права. Здесь и поста-то никогда не было. Успевает отметить только, что в парне что-то странное: он смотрит не в документы, а только в лицо Сашке.

         И вдруг в его руке оказывается пистолет. Сашка машинально распахивает дверцу. Но выстрел уже звучит...

         Выстрел звучит. Сашка действует параллельно, и по тому, что действует, понимает, что жив. Боль обжигает грудь, и он – еще продолжая держать в руках ствол – врезается лицом прямо в асфальт у ног гаишника. Видит его ботинки. Слышит, что парень матерится.

         Что-то пошло не так. И у Сашки, и у этого парня. Его башмаки уходят в сторону. Он садится за руль Сашкиного авто и начинает обшаривать машину.

         Сашка, замерев на асфальте и едва дыша, видит, как парень достает рюкзак и прощупывает его. Наконец, вытаскивает пакет с героином.

         Но, к удивлению Сашки, поиски на этом не заканчиваются. Гаишник вспарывает пакет и высыпает содержимое, как обыкновенную пыль, а на его ладони остается что-то, что Сашка уже не может разглядеть. 

         Он стреляет не поднимаясь. Гаишник с пробитой головой падает на сидение. Сашка приближается к машине, сам едва держась на ногах. Парень убит, в этом нет сомнения. Кровь растекается по кожаному салону машины. Сашка разжимает его руку и вынимает небольшой диск в прозрачном футляре. Маленький диск – ценой в человеческую жизнь.

         Документов у гаишника – никаких. Сашка, обняв его за плечи, подтаскивает к парапету моста. Несколько секунд вместе с убитым смотрит на темную воду внизу, а потом помогает ему упасть. И еще несколько секунд смотрит.

         Салон перепачкан героином и кровью. Сашка садится за руль и едет в офис. А потом резко останавливается. Что если это Гром? Элементарно – чтобы не делить на двоих деньги. Но Гром никак не мог знать о диске. А если бы и знал – больше других был бы заинтересован в его доставке, потому что его передача – финальная часть сделки и должна состояться, несмотря ни на что.

         Итак, Сашка привез диск. Документы или кино на нем, неизвестно. Это еще предстоит выяснить. И если бы не этот «гаишник», Сашка был бы уверен, что везет Северцеву пакет белого порошка – сахарную пудру для тортов и булочек.

         Гром встретил радостно. Едва не прослезился. Сашка еще раз вгляделся в него внимательно. Действительно, рад? Или просто удивлен, что Сашка вернулся живым? Рад, похоже. А там, кто его знает...

16. РАНЕНИЕ

И только в офисе вспомнил о своем ранении. Боль, заставившая его упасть, теперь словно ушла. Но, расстегнув куртку, Сашка увидел абсолютно красную и мокрую от крови рубаху.

В глазах стало темнеть. Гром со своими радостными возгласами будто скрылся в тень, а потом снова вынырнул. Сашка сел в кресло.

– Я человека убил.

– Убил? Ну и нах! На то она и война.

– Здесь, в Киеве. Пять минут назад. Он был в форме гаишника, но не гаишник. Без документов. И машина, если и ждала его где-то, уехала.

– И? – Гром помрачнел.

– И – с моста. Не было времени возиться с телом. Дело в том, что.., – Сашка распахнул куртку.

– Ты ранен?

         Гром вскочил.

– Сейчас организуем!

         Стал звонить своему хирургу.

– Серьезно, как думаешь? – спросил снова.

– Я упал от боли… сначала. Но этот парень – он был не профи, Гром. Профи бы прикончил меня без колебаний. А этот сначала устроил обыск в машине.

– И что нашел?

– То, что я должен отвезти в Москву. Это вторая часть сделки. Ради нее меня и выдернули… Так я понял.

– Какая еще «вторая часть»? Деньги уже зашли на счета.

         Сашка достал диск и потянулся к компу. Гром уставился на экран.

         Запись оказалась достаточно качественной и хорошо смонтированной. Комната, скорее всего, была отельной. За окнами виднелись вывески – похоже, на болгарском. За столом напротив двоих азиатов сидел хмурый пожилой человек в костюме.

– Это Северцев, – кивнул, наконец, Гром.