Герман Лопатин

Компания девушек завтракала на берегу.

– Идите, не бойтесь!

– У нас вкусные пироги.

Герман независимо улыбнулся.

– Благодарю вас. Я позавтракал.

– Так посидите с нами!

Но он поспешил уйти подальше от соблазна.

На безопасном расстоянии оглянулся снова. Девушки все так же сидели на песке и чему-то смеялись.

«Если бы сыт был, – усмехнулся Герман, – наверняка подсел. Лопал бы пироги да болтал о всяких пустяках. „Бы, бы…“ Стыжусь вроде. А чего? Дурачина! Ходи теперь, затянув ремень».

В кармане двадцать шиллингов. В Дьеппе, стало быть, не позавтракаешь. На билет от Брайтона до Лондона уйдет семь с пенсами, да в Лондоне без мелочи как?.. Придется терпеть до обеда на английском берегу.

2

В миле от пристани повстречал старуху.

Она что-то искала на берегу, отшвыривая в сторону клюкой какие-то маленькие предметы, а иногда нагибалась и бросала их в корзину.

Старуха была сморщенная, сгорбленная – ни дать ни взять баба-яга. Она бормотала что-то себе под нос и не обращала внимания на человека, который подошел к ней.

– Что вы собираете, бабушка? – спросил Герман.

– Ракушки, – старуха даже не взглянула на него.

– Зачем?

– Зачем бедняку булки!

– Вы их варите?

– Так едим.

Герман поднял одну ракушку, раскрыл створки, лизнул серую внутренность: язык обожгло.

– Постой! – прикрикнула старуха. – Эти не едят. Это не устрица.

Она показала, какие съедобные: небольшие двухстворчатые ракушки синеватого цвета.

В памяти лукаво сверкнули пушкинские строчки:

Что устрицы? пришли! О радость!
Летит обжорливая младость
Глотать из раковин морских
Затворниц жирных и живых…

Глотать, правда, самому никогда не приходилось. Даже не видел их. У петербургского студента (если он не барчук) на такие деликатесы денег не бывает. Но все, как говорится, приходит в свой черед. Вот они, устрицы. И не как-нибудь, а прямо на песке, в натуральном виде. И к тому же бесплатно.

Старуха пробурчала:

– Откуда вас только несет таких, голодных? И все туда, туда…

Ткнула клюкой в сторону моря.

– Не ворчи, бабушка, устриц на всех хватит.

– Устриц хватит… море большое…

Старуха нагнулась к песку.

Герман, повеселев, принялся собирать ракушки и выковыривать из них жирных моллюсков.

Правда, после этой закуски пощипывало в горле и чертовски хотелось пить, зато отцепился голод.

Хорошо все же у моря наткнуться на добрую бабу-ягу!

3

Через Лондон поехал в омнибусе. Забрался, конечно, на империал – что-то вроде второго этажа, там свежий воздух и все отлично видно.

Лондон был по-своему очень красив в тот ясный летний день.

Улицы, улицы, улицы. Словно глубокие каньоны, пробитые в темном камне быстрым потоком. И он действительно струился, бурлил, шумел – людской безостановочный поток – по дну нескончаемых улиц-каньонов.

Кучер омнибуса с непостижимым искусством прокладывал дорогу среди людского муравейника, щелкал длинным бичом, отчаянно натягивал вожжи, когда какой-нибудь шустрый джентльмен соскакивал вдруг с тротуара прямо под ноги лошадям. Кучер кричал пешеходам какие-то пронзительные слова и переругивался с кебменами[1] и кучерами других экипажей.

Где хваленое британское спокойствие? Герман видел толпу быстрых, деловито сновавших людей, которые не стеснялись громко разговаривать и размахивать руками.

Сюртуки, визитки, длинные платья женщин, цилиндры, шляпки – все это сплеталось в суетливый хоровод, напоминавший уличную жизнь Парижа, Рима и других шумных городов Европы. Вот только блузы моряков попадались здесь чаще и вносили особенный оттенок в пестроту лондонской толпы. Да, пожалуй, мостовая и тротуары были немного почище, чем в столицах Франции и Италии, хотя грязи и мусора на лондонских улицах тоже хватало.

Не прошло и получаса, как у Германа запестрило в глазах, и он вздохнул с облегчением, когда омнибус пересек центр столицы и покатил по северной окраине.

Высадился на конечной станции и напротив остановки, над входом в пивной погребок, как и было сказано, увидел вывеску с пузатыми буквами: «Red Kap»[2].

От таверны надо было пройти квартал, повернуть за угол, по Молден-род дойти до Графтен-террес, а там уж недалеко и Мейтленд-парк-род.

В одном у англичан был порядок – улицы только строились, а таблички с названиями уже прибиты. Аккуратисты.

А вот и дом под номером один.

Обыкновенный, двухэтажный, таких тут десятки. За ним, кажется, сад. А вообще местность скучная – улица незастроенная, пустыри, щебень, коробки из кирпича. Даже тротуара нет, все переворочено. Хорошо, что сухо, а то в дождь, пожалуй, подметки из грязи не вырвешь.