Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Духовные кадры создававшихся церковных структур давал, как показывают исследования, в общем довольно ограниченный круг лиц. Почти повсеместно за исключением пожалуй некоторых рейнских земель (Пфальц), выступавших в роли прибежища гонимых из-за рубежа кальвинистов, не наблюдалось достаточно многочисленной когорты реформатских богословов, способных по поручению князей взять в руки громоздкий аппарат управления. В центральнонемецких землях (Саксония, Ангальт, Гессен-Кассель) подходящую основу образовывали различные фракции уцелевших в гонениях «филиппистов», перекочевывавших с место на место в конце XVI в. В северо-восточном регионе (Бранденбург) княжеская власть с охотой пользовалась советами приглашенных с запада «светил», к примеру Абрахама Скультета, при берлинском дворе Иоганна Сигизмунда. Рейнские кальвинисты и в других местах дополняли ядра нового духовенства. Существенную роль играли также склонявшиеся к кальвинизму и «филиппизму» ученые мужи, преподававшие в крупных университетах, с помощью которых зачастую создавались новые порядки. Для Гессен-Касселя таковым центром был Марбург, в Саксонии — Лейпцигский университет, где еще преподавали почитатели Меланхтона, избежавшие серьезных неприятностей во время чисток времен Августа I. Но все они, кроме Пфальца, не являли, строго говоря, большой и внутренне сплоченной социальной силы, что позволило некоторым лютеранским ортодоксам определить приютившееся в отдельных резиденциях реформатское учение как «придворный кальвинизм» (calvinismus aulicus). Для большинства реформатских территорий Империи актуальным оставался вопрос подготовки духовных кадров, что побудило княжеские власти заботиться об образовании. Успехи на этом поприще были замечательны: двери учебных заведений были широко открыты для иноземных наставников, создавались и новые университеты, среди которых первенствующее значение получил университет в Херборне, основанный в 1584 г., Иоганным VI графом Нассау-Дилленбург.

В числе крупнейших богословов, принявших активное участие в строительстве кальвинистской церкви во второй половине XVI в., следует, несомненно, назвать пфальцских реформаторов — Каспара Оливиана и Захария Урсина. Характерным стилем в деятельности представителей первого поколения кальвинистских богословов стала тщательная разработка организационно-догматических нюансов, отодвигавшая на задний план бурную полемику. Теоретический уклон, размышления над будущим устройством церкви перевешивал воинственный ныл, желание пером бороться с конфессиональными оппонентами. К тому же гейдельбергским кальвинистам постоянно приходилось сглаживать догматические разногласия с лютеранами, дабы сохранить видимость лояльности Аугсбургской Конфессии и тем самым избежать имперской опалы. Так сложилась традиция т. н. «пфальцской иреники», глашатаи которой выступали за примирение протестантских вероисповеданий (Давид Парей, Франц Юний). Ближе к концу XVI в. на авансцену выходят богословы второго поколения, чей почерк многим напоминал представителей старолютеранской ортодоксии: во главу угла они ставили защиту незыблемости реформатского вероучения, «чистоту веры» в сочетании с теоретическими разработками, систематизировавшими доктрину, философию и этику повседневной жизни. Ярким примером здесь была семья пфальцских богословов Скультетов, давшая плеяду блистательных проповедников гейдельбергским и берлинским дворам. Однако в целом реформатские богословы сохраняли гораздо более миролюбивые воззрения на своих лютеранских оппонентов, готовность идти на тесное сотрудничество во имя окончательной победы над Римом и католической Империей.

Воздействие кальвинистской конфессионализации на светские слои общества — вопрос, как и в случае с лютеранством, до конца не исследованный историками. Отдельные штудии Хайнца Шиллинга, посвященные просветительской деятельности реформатской церкви в Эмдене, равно как и в графстве Липпе, а также региональные исследования других специалистов констатируют большое значение кальвинизма в области просвещения. Действительно, число открытых реформатами школ и университетов в Германии, как и их педагогическое подвижничество, впечатляют. Но в тени исследований остаются другие аспекты конфессионализации — воздействие на повседневные формы жизни, на семью и семейную этику, общее и частное в конфессионализации города и села, восприятие веры «простым человеком», размеры иноконфессионального влияния.