Читаем Герметическая традиция полностью

дать совершенно иное направление человеческому существованию при

помощи иррациональных и необычных явлений. Тем не менее, «изго-

товление золота» остаётся тайной для тех, кто думает, что оно основа-

но на некоей определённой секретной формуле или на той или иной

намеренно скрываемой процедуре, или особой субстанции,—1 вместо

того, чтобы осознать необходимость обратить внимание совсем на дру-

гое и действовать в ином направлении, чтобы прежде разгадать тайну

внутренней трансмутации.

Таким образом, в качестве того, что можно принять как специ-

фический аргумент этой главы, мы скажем, что герметика рассматри-

вает в том числе и трансмутацию металлов, но не в качестве чисто

материальной операции. Среди прочих Артефий и Мориен в наиболее

ясных выражениях высказали мысль, что «работа, завершающая

Ма-гистерий - не та работа, которую делают руками», и что она, напротив, требует от оператора «тонкого умения и исполнения»;6 все

остальные также повторяют, что субстанции и стихии, о которых

идёт речь, не являются теми, кои имеют в виду непосвящённые. Даже

когда химия стала приобретать форму «науки», продолжали

существовать алхимики, которые говорили таким же точно образом, как их арабские, сирийские и александрийские предшественники.

Таков случай Пернети, который также указал на разницу между

герметической и вульгарной

235

химией. «Первая, - говорит он, - берёт в качестве своего исходного

материала Принципы00^" и воздействует на них в соответствии с их

собственной Природой; вульгарная химия, напротив, берёт «смеси», уже достигшие завершения, разлагает их и разрушает их Природу, по-

лучая в качестве результата монстров».7 Этим он хочет сказать, что в

то время, как профанная химия работает с тем, что уже приняло теле-

сную форму, что является «трупом» завершённых процессов, не при-

нимая во внимание сверхчувственный и дочувственный аспект этих

самых процессов, герметическая химия отталкивается, напротив, от ду-

ховного знания Принципов, то есть изначальных могуществ, квалифи-

цируемых как стихии, и воздействует на формирующие процессы, ме-

тафизически предшествующие состоянию, в котором субстанции уча-

ствуют в природе того или иного металла и подчиняются тем законам, кои физика и химия рассматривает в мире феноменов.

Следовательно, различие между алхимией и профанной химией

заложено в «метафизике» или, другими словами, в порядке сверхчув-

ственных знаний, каковые, в свою очередь, предполагают

инициати-ческую трансмутацию человеческого сознания. Между этой

трансмутацией (рассмотренной выше) и трансмутацией металлов уже

не в символическом, но в конкретном смысле, существует связь на

основе аналогии. Поэтому определённые принципы и учения, которые, прежде всего, имеют космологический и метафизический

смысл, могут быть применены не только в первом случае, но и во

втором - как для трансмутации человека, так и для трансмутации

металлов: «одна печь, один путь и одно Делание».

Для операций физической алхимии «требуются иные духовные

и телесные силы», - гласит один арабский текст.8 «Эти силы должны

сходиться вместе, а не расходиться. . Духовные и телесные силы долж-

ны быть похожи. . так, чтобы они могли помогать друг другу». «Необ-

ходимо, чтобы оператор был поглощён работой [oportet operatorem interesse operi]». Петрус Бонус говорит, что труд завершается «получе-

нием Оккультного Камня, каковой обретают не посредством чувств, но лишь благодаря разуму, вдохновению или божественному открове-

нию, либо же благодаря научению того, кто уже ведает \per scientiam 5с/^^ ]».9Интеллектуальный принцип каковой есть форма человека (в

аристотелевском смысле) - это «начало и конец всех приготовлений».

С появлением шафранного цвета с очевидностью становится понятно, что «человек есть основополагающая и величайшая сила спагиричес-

236

кого Делания».10 «Наше Делание - внутренне и внешнее», - подтверж-

дает другой текст.11 Таким образом, речь не идёт о процессах, исчерпы-

вающихся совокупностью внешних детерминант; в алхимических про-

цессах психическая энергия и ((достоинство» оператора составляют

важную часть, оказывают действительное влияние на силы минераль-

ного царства, благодаря внутренним связям с ними, каковые совершенно

чужды обыденному сознанию.12

В отношении технологии следует лишь перенести и применить

некоторые принципы, нам уже известные и интерпретированные в свя-

зи с палингенезом человека.

Первая инструкция такова: Измени природу тела, с которым

собираешься работать. Вот другие эквивалентные максимы: «Выде-

ли природу, скрытую внутри»; «Сделай скрытое явным, а явное - скры-

тым»; «Рассей тени»; «Сними покровы»; «Сделай видимое невидимым, а невидимое - видимым». Процитируем наиболее древнюю версию

этого мотива: «Если не сделать телесное бестелесным, а бестелесное

телесным, ожидаемый [результат] не будет достигнут».13

Перейти на страницу:

Похожие книги

Что такое философия
Что такое философия

Совместная книга двух выдающихся французских мыслителей — философа Жиля Делеза (1925–1995) и психоаналитика Феликса Гваттари (1930–1992) — посвящена одной из самых сложных и вместе с тем традиционных для философского исследования тем: что такое философия? Модель философии, которую предлагают авторы, отдает предпочтение имманентности и пространству перед трансцендентностью и временем. Философия — творчество — концептов" — работает в "плане имманенции" и этим отличается, в частности, от "мудростии религии, апеллирующих к трансцендентным реальностям. Философское мышление — мышление пространственное, и потому основные его жесты — "детерриториализация" и "ретерриториализация".Для преподавателей философии, а также для студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук. Представляет интерес для специалистов — философов, социологов, филологов, искусствоведов и широкого круга интеллектуалов.Издание осуществлено при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Французского культурного центра в Москве, а также Издательства ЦентральноЕвропейского университета (CEU Press) и Института "Открытое Общество"

Жиль Делез , Жиль Делёз , Пьер-Феликс Гваттари , Феликс Гваттари , Хосе Ортега-и-Гассет

Философия / Образование и наука
История философии: Учебник для вузов
История философии: Учебник для вузов

Фундаментальный учебник по всеобщей истории философии написан известными специалистами на основе последних достижений мировой историко-философской науки. Книга создана сотрудниками кафедры истории зарубежной философии при участии преподавателей двух других кафедр философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. В ней представлена вся история восточной, западноевропейской и российской философии — от ее истоков до наших дней. Профессионализм авторов сочетается с доступностью изложения. Содержание учебника в полной мере соответствует реальным учебным программам философского факультета МГУ и других университетов России. Подача и рубрикация материала осуществлена с учетом богатого педагогического опыта авторов учебника.

А. А. Кротов , Артем Александрович Кротов , В. В. Васильев , Д. В. Бугай , Дмитрий Владимирович Бугай

История / Философия / Образование и наука
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука