Герметическая традиция

шему на острове сирен. И указание дороги тем, кто уже приоткрыл

глаза.

Творчество Юлиуса Эволы, в целом представляющее собой не

просто набор написанных в разное время и по разным поводам книг, но символ, как он эксплицитно признал в своей автобиографии,2 луч-

ше рассматривать, начиная именно с Герметической традиции. Пред-

шествующая этой работе Теория и феноменология абсолютного ин-

дивидуума была закончена в 1924 году;3 по словам самого Эволы, бу-

дучи спекулятивной философской работой, она служила своего рода

«философским введением в нефилософский мир, имеющим значение

в качестве того редкого случая, когда современная философия от-

крывает путь глубокому экзистенциальному кризису».4 Можно ли

представить себе, чтобы «абсолютный индивидуум», скажем, занял

кресло университетского преподавателя? Как всякий нормальный

буржуа был поглощён ипотечными выплатами, ремонтом гаража, не-

верностью супруги и при этом, приходя по утрам на работу, расска-

зывал студентам об абсолютной свободе? Комичность этой ситуации

была ясна Эволе с самого начала, и следующий его шаг был совер-

шенно логичен: к удивлению тех, кто прочил ему «будущее» в каче-

стве профессионального философа (как Бенедетто Кроче), и тех, кто

высказывал опасения по этому же поводу (как Рене Генон), он отка-

зался от каких-либо дальнейших спекулятивных построений и обра-

тился к инициатической практике, то есть к тому, что выходит за пре-

делы философии и чему положения его философской системы слу-

жили фактически пролегоменами, причём имеющими смысл постоль-

ку, поскольку человек испытывает необходимость в таком предисло-

вии: «что касается тех, кто уже находится на другом берегу, такая

6

философская пропедевтика в терминах «современной мысли» явля-

ется совершенно излишней».5

Последующий период вплоть до публикации Герметической тра-

диции в 1931 году был ознаменован для Эволы некоторыми важными

знакомствами и встречами, значение которых для всего его последу-

ющего творчества стало определяющим и анализ каковых гораздо

более полезен для понимания его мировоззрения, чем события, со-

ставляющие «биографию» человека в обычном смысле этого слова.

Естественно, упоминание о Рене Геноне будет излишним; знакомство

с ним вызвало у Эволы буквально «органическое перерождение» все-

го его существа и, по сути, ознаменовало для Эволы начало его пути

как последователя Традиции. Однако, в рамках данной статьи для нас

важно отметить, что знакомством этим он обязан Артуро Регини, весь-

ма интересной и во многом недооцениваемой фигуре итальянского

традиционализма, человеку, чьё влияние на круг интересов Юлиуса

Эволы в этот период трудно переоценить.

Артуро Регини родился 12 ноября 1878 года во Флоренции в ари-

стократической семье. Его философская (в изначальном значении этого

слова) биография началась в юности, когда он поступил в универси-

тет города Пизы на факультет математики. Как-то раз к нему подо-

шёл незнакомый высокий и худой студент и сообщил, что Регини из-

бран кандидатом на посвящение в тайную пифагорейскую школу, носящую название Schola Italica. Незнакомца звали Амедео

Армен-тано (1886-1966), и он был известен во Флоренции как

блестящий философ, при этом обладающий сверхъестественными

психическими способностями. Как позднее вспоминал сам Регини, благодаря Арментано он прошёл посвящение в самом полном смысле

этого слова и перешагнул порог смерти буквально, а не в качестве

условной церемонии. В 1896 году Регини познакомился в Риме с

Изабеллой Купер-Оукли, послом Е.П. Блаватской в Италии, а два

года спустя, будучи двадцатилетним молодым человеком, он стал

одним из основателей Теософского Общества в этой стране. Однако

вся дальнейшая жизнь Артуро Регини прошла под знаком

масонского братства.

В 1902 году Регини (конечно, по рекомендации Арментано) всту-

пил в Орден Мемфиса и Мицраима, а в 1903-м стал членом Великого

Востока Италии. Через два года на основе флорентийского отделения

Великого Востока Регини и несколько других братьев создали Ложу

Люцифера. В 1908-м в составе группы «диссидентов», руководимых

7

священником-протестантом, Регини официально порвал с Великим

Востоком, объяснив свой уход несогласием с материалистической и

политизированной направленностью этой организации; мятежная

группа основала свою ложу со штаб-квартирой на Пьяцца дель

Дже-зу в Риме. В составе новой организации Регини предпринял

попытку объединить расколотое масонство под эгидой возврата к

духовным корням братства и учредил Итальянский Философский

Устав. Его градусы представляли смесь элементов пифагорейства и

гностицизма. Однако, деятельность организации была прервана

Первой мировой войной (Регини, как и Эвола, принимал участие в

боевых действиях); позднее, в 1919 году, Философский Устав слился

с Великой Ложей Шотландского Устава, и в дальнейшем к идее

реформации масонства Регини стал относиться с большой долей