Герой

Он подумал ещё о том, что если бы вернуть на пару десятков месяцев жизнь обратно, то и с Машкой всё было бы в порядке, и этой девчушке не пришлось бы сейчас переживать жуткое состояние страха и беспомощности.

Возможно…

Но жизнь обратно не повернёшь. И сейчас он здесь. Раз плохо — значит пусть всем плохо!

Прорезая крик девушки, правая нога Давида поднялась и с размаху стукнула ей в живот. Маленькое тело, носившее в себе человека, обмякло и упало на бетонный холодный пол лестничной площадки.

Давид пулей вылетел из подъезда и бежал, бежал, бежал, захлёбываясь собственным дыханием и ненавистью к себе самому.

Что с девушкой стало потом — он не узнал. Но понимал, что, вряд ли, что-то хорошее.

Чудом его никто не выцепил.

С Максом он больше не виделся. Того взяли за кражу бумажника, с поличным, через пару дней. Но про квартиру он ничего не рассказал, что бы не припаять себе лишних пару, а может и более лет. Додика пронесло.

А сегодня, он отправился к Лизе. Коммерческая деятельность по продаже своего тела, которой, позволяла ей вести относительно безбедное существование.

Более того, эта деятельность, позволяла ей не раздумывать каждый день, где взять денег на героин. И надежда, что она может сыпануть ему дозы, была из тех надежд, которые не умирали.

Пользоваться её услугами, Додик старался как можно реже, потому как частые просьбы убивают дружбу так же скоро, как любовь, редкие встречи.

Лиза стала более доброй и жалостливой, после того, как сделалась проституткой. Почему, Давид не хотел разбираться, в глубине души он понимал, из-за чего это происходит, но к ментальности данное понимание не подпускал.

Он увидел Лизу на улице, там же где обычно. Ему пришлось немного подождать, пока в сгущающихся сумерках подъедет автомобиль и распахнётся передняя дверца. Сначала появились длинные ноги на шпильках и короткая юбка, затем всё остальное, что теперь продолжало носить имя Лиза.

Она стала другой и внешне и внутренне. И не то что бы другой, а как бы это лучше сказать, она открылась в новом качестве, оставаясь Лизой. Что-то приобрела, что-то утратила.

Яркие румяна, искусственная блондинистость и причёски «а-ля девочка». Лиза долго кокетничала и приглашала провести вместе выходные. Ей что-то неразборчивое отвечал густой мужской голос с кавказским акцентом.

Когда машина отъехала, Лиза выпрямилась, одёрнула юбку, сплюнула на тротуар и что-то прошипев, достала сигарету.

— Лиза, — окликнул Давид.

Девушка обернулась в сторону голоса, и лицо её расплылось в радостной искренней улыбке.

— А, Додик, сладкий это ты.

Она, подбежав, обняла Давида и попыталась поцеловать.

Он слегка отстранился.

— Целуй только в щёку, — вырвалось у него, — ты же сейчас минет делала.

— Ну, дурак, — Лиза улыбаясь щёлкнула его по носу указательным пальцем, я же в презервативе. Надо ведь думать о своём здоровье.

Давид нахмурил брови.

— Тебя ломает? — спросила девушка.

Давид кивнул, стараясь придать лицу, как можно жалостливое выражение.

— Ну, ты потопчись тут, — говорила девушка, гладя его по щеке влажной ладошкой, — скоро сутенёр подрулит. Я ему сегодня хорошую выручку сдам. Он зарплату выдаст, а может порошка отсыплет, тогда тащиться покупать не нужно будет.

— Денег даст, как же! — Процедил сквозь зубы Додик. — Отберёт всю выручку под чистую, а ты будешь презервативы облизывать.

— Балда. Так не делается. Я же тогда на него работать не буду.

Давид хотел ответить, но Лиза увидев приближающуюся знакомую иномарку, легонько его оттолкнула, жестом показав, что бы шёл и не крутился близко.

Додик, стоя у магазина, наблюдал, как подъехал автомобиль. Лиза прыгнула туда, и дверца захлопнулась. Окна были тонированы, поэтому происходящего внутри видно не было.

Додик знал, что сутенёрит её какой-то нацмен. Мишка продал её тому, когда Лиза, по его мнению, окончательно скурвилась на своём порошке. Он её отмыл за свои кровные. А потом толкнул жителю Кавказа втридорога.

Но новый хозяин на неё вроде не в обиде. По крайней мере, Лиза так отзывалась. Не бил, деньгами не обделял, что ещё проститутке надо, да и героин, периодически давал по сходной цене. Но не часто, чтоб не потерять капиталовложение.

Лиза же в благодарность, старалась план всегда выполнить, и даже навар не скрывала. За что Вано (а может Кацо, имя так, на вскидку) её ценил. Правда, с эскорта она опустилась до простой бабочки, её брали не больше чем на час, и редко пользовали вне машины.

Но её молодость и старательность делали своё дело. Она ещё не опустилась на самое дно, и даже могла отказать клиенту, если тот уж совсем ей не нравился.

Лиза вышла через полчаса, приветливо помахав рукой машине, она дождалась, пока та уедет. Потом подошла к Давиду и протянула открытую ладошку, на ней были два маленьких пакетика из, всё той же, папиросной бумаги.

— Ух-ты, куда пойдём? — Спросил Давид, хотя первым его желанием было схватить вожделенный героин и дёрнуть подальше, что бы раскумариться в одно лицо и ещё на завтра осталось.

— Я новую квартиру снимаю, — улыбаясь, сказала Лизавета, — подруги нет на всю ночь, так что мы можем пойти ко мне.