Герой Бродвея

– Привет, Майк!

Норман обернулся. За его спиной стояла улыбающаяся Лони Дидрихсон.

– Привет! – ответил Майк, почувствовав, как предательски екнуло сердце.

– Вы курите, Майк? – спросила Лони. – Конечно, курите! – она притворно нахмурилась. – Плохо, плохо. Вообще-то она любит некурящих. Дело в том, что одна девочка влюбилась в вас.

Майк взглянул на стоящую поодаль пуэрториканку:

– Подозреваю, что это мисс Миньос? Но, насколько я знаю, она лесбиянка.

– Всему приходит конец, Майк, и этим глупостям тоже. Скажу Вам, по секрету, она из тех пяти.

– Плохо, плохо, Лони, – передразнил Майк, – пожалуй, она ничего не умеет?

Покраснев, прекрасная шведка бесстыже поглядела в глаза Майка:

– Хуанита умеет все!

ХУАНИТА УМЕЕТ ВСЕ

– Я не собираюсь жить по соседству с призраками, вампирами и прочей нечистью! К черту Вельмонт! – нобелевский лауреат Питер Макрой попытался встать, но тяжелый взгляд мэра вернул его зад в прежнее положение.

– Откуда в вас столько дерьмового суеверия, Пит? Вы кто – выдающийся ученый, или новообращенная монашка? – Крис Бростер раздраженно задергал носком ботинка. Его икры при этом надувались и разжимались, как брюхо питона, что свидетельствовало о крайнем неудовольствии.

– Крис, вы проездом в Вельмонте, или вы – его мэр? Какие суеверия? Люди бояться с заходом солнца выйти в городской парк, а вы делаете вид, что ничего не происходит.

– Вздор!

– И то, что в парке, чуть не каждую ночь, находят покойников – тоже вздор?

– Стечение обстоятельств, не более.

– Стечение обстоятельств?! Ну так знайте, Крис, я был там ровно в полночь, у самого «Сучьего вымени». Не буду рассказывать, что я там видел. В лучшем случае, вы мне не поверите, а в худшем – упечете в психушку. Все, что я намерен сказать, – к черту Вельмонт!

Макрой, наконец, нашел силы подняться, но их было все-таки недостаточно, чтобы покинуть кабинет мэра. Его властный взгляд из-под лохматых бровей и повелительные манеры держали ученого на коротком поводке.

– Отлично, Пит, вы славно пошутили. А как же те миллионы, которые город потратил на вашу программу «Здоровая Америка»? Мы пригласили спонсоров – банкиров, бизнесменов, актеров Голливуда. Кто вернет нам наши доллары? Или мы должны на вас подать в суд? Вот что. Пит, сейчас вы посмотрите мне в глаза и скажете, что останетесь в Вельмонте.

Пит хотел крикнуть: «Нет!» И вдруг неожиданно для себя сказал: «Да».

– Но имейте в виду, Крис, я остаюсь не ради ваших спонсоров, а исключительно из-за девочек Вельмонта.

– О, да! Таких девочек, как в Вельмонте, нет больше нигде – они красивы, доступны и, что немаловажно, – здоровы. В Вельмонте можно не бояться СПИДа. Пользуйтесь его щедротами, Пит, ведь вы парень – хоть куда! – захохотал мэр.

– Непременно воспользуюсь, Крис, но вы меня не дослушали. Я остаюсь при одном условии – вы немедленно вызываете в Вельмонт Майка Нормана.

– Разве у нас мало своих полицейских. Пит? Не представляю, как я заманю сюда этого знаменитого сыщика. К тому же он занимается инопланетянами и всякой потусторонней чушью. Боюсь, что наши провинциальные проблемы покажутся ему скучными.

– Вот что, Крис, поверьте нобелевскому лауреату – это как раз тот случай, который покажется ему интересным. Считаю, что мы договорились, не так ли? До завтра, господин мэр.

Мэр выключил свет и подошел к окну. Влажные сумерки окутывали Вельмонт в серую и синюю марлю. Сквозь ее наплывающие лоскутья были уже едва видны деревья городского парка. Сейчас он был так же пуст, как здание мэрии с одинокой фигуркой Бростера, застывшей, словно изваяние, у открытого окна.

* * *

– Это и есть «Сучье вымя», сэр, – сержант Браун указал на крошечное озерцо.

Оно лежало на буром лугу парка, как вырванный глаз ворони на собачьей шкуре.

– Все произошло именно здесь, сержант? – Майк Норман поднял бинокль, и тусклый асфальтовый блеск воды приблизился к окулярам.

– Да, сэр, они избивали их до тех пор, пока не изломали свои бамбуковые палки. Особенно усердствовал неустановленный садист в черном балахоне. Здесь все было усыпано щепками. Такими, знаете, тонкими, как велосипедные спицы. Потом их поволокли к воде и бросили в «Сучье вымя».

– С каких пор в Вельмонте растет бамбук, Браун?

– Простите, сэр, я забыл сказать. По пути толпа разгромила китайский ресторанчик. А там бамбука больше, чем в джунглях.

Майк слышал об этой истории. Первые три жертвы СПИДа вернулись в Вельмонт. После того, как они заразили кое-кого в этом городе, разъяренная толпа линчевала их. С тех пор, утверждала молва, все и началось. По ночам призраки поднимаются со дна «Сучьего вымя» и бродят по парку, в поисках своих убийц. Всякого, кто попадется на их пути, они хватают и топят.

Над этой чертовщиной можно было бы посмеяться, если бы в «Сучьем вымени», время от времени, действительно не находили трупы. И каждый раз рядом с ними плавал пучок бамбуковых щепок, тонких, как велосипедные спицы…

– Как звали тех троих, Браун?

– Извините, сэр, я знаю только их клички: Большой Билл, Придурок Чарли и Маркиза Монро.