Герой из героев. Попытка не пытка

Рикард сделал шесть шагов назад, чтобы ему стало удобнее видеть моё творение. Это было необходимо, так как холст для картины был огромен. Чтобы дотянуться до верхнего левого угла (я привык рисовать точно также, как и писать — слева направо) мне пришлось встать на высокий табурет. Правда, пока жрец здесь торчал, я уже спустился с него и готовился с минуты на минуту начать работать вприсядку.

— Это будет красивое полотно.

— Когда моя рука завершит его, то это будет не просто красивое полотно. Это будет совершенное полотно.

— Это будет красивое полотно, — повторил Рикард, как если бы не расслышал моей существенной поправки. Но произнесённое им дальше звучало тоже так ничего… до завершающей реплики. — Ты определённо талантлив. Это хорошо. Талантливые люди всегда любимчики высших сил. Осталось только понять, кому ты служишь: богине или же искусившему тебя злу?

— Могу вас заверить, что покамест я сам по себе.

— Надолго ли?

А мне-то откуда было знать? Предвидение, как и целительство, не относилось к моим сильным сторонам.

К счастью, Рикарду не нужен был ответ. Он ещё пару минут постоял за моей спиной и наконец-то ушёл. Я тут же отложил кисть и освободил с краю захламлённого стола местечко для топорно сделанной лабораторной посуды, самодельных приборов и глиняных трубочек, которыми я рассчитывал их соединить. Затем собрал конструкцию, запустил процесс и, выйдя из комнаты, сел на корточки под дверью. Там я принялся выстругивать из дерева очередную фигурку.

— Что это с вами, Морьяр? — обеспокоился проходящий мимо Стефан, и я впервые осознал, что хромой горбун обладал не только добрым сердцем, но и красивыми, правильными чертами лица. Его робость и неприятие собственных физических недостатков невероятно коверкали восприятие, мешая окружающим видеть его достоинства.

— Творческий кризис.

— Что?

— Требуется немного посидеть и отдохнуть от дел, чтобы поверить в собственные силы.

— Энкайме поможет вам. Вы справитесь с картиной.

А с созданием антибиотика?!

— Как Элдри?

— Ей хуже. А потому я всё же пойду против вашего слова и по утру постараюсь облегчить её страдания. Иногда, если дать вытечь гною, люди идут на поправку.

— Либо умирают в разы быстрее.

— Когда бубоны лопаются сами, боль становится невыносимой.

— Тогда я хочу провести ночь возле неё. Внутри кельи.

— Но после мы будем вынуждены запереть вас одного на девять дней. Вы не сможете рисовать.

— Дело в картине? Если я её закончу к вечерне, меня пустят к Элдри?

— Закончить так быстро? Это невозможно!

— Вы недостаточно оцениваете мои способности.

— Хм. Ну, что же, — смутился Стефан, наткнувшись на взрослые и жёсткие интонации, которых никак не ожидал услышать от сидящего перед ним юнца. Но вскоре улыбнулся и миролюбиво спросил. — Если вы справитесь, то кто я, чтобы мешать вам проявлять любовь к ближнему?

Какая любовь? О чём он?!

Почему люди думают, что я должен уметь чувствовать тоже, что и они? Потому, что я повторяю их внешний облик?! Может мне и довелось родиться человеком, но во мне всегда главенствовали иные черты. Разумное и рациональное мышление составляют фундамент моей исключительной личности…

Я резко оборвал собственные размышления.

Ведь если всё так, то зачем, нет, ну правда, зачем я тогда так рвусь сохранить жизнь Элдри? Почему я столь бережно храню карманные часы, хотя они превратились в хлам? Почему мне было так больно некогда отпускать Эветту? Почему я испытываю горечь, оттого что она умерла? Зачем в конце концов я пронёс через все дороги междумирья пряжку с её детских туфель?!

Какая в этом рациональность и логика?

Неужели мне… Неужели я…

Неужели, и правда, нечто человеческое мне не чуждо?!

Мой лоб покрылся капельками холодного пота, а лихорадочно мечущиеся мысли подвели меня к новому вопросу — не уж то, с детства будучи лишённым необходимости в материальном и не привыкшим ценить его, я и не замечал какой я на самом деле… ужасный собственник? Я настолько привык считать Элдри своей, что не был готов делиться её жизнью даже… даже с мрачным королём.

Вот она истина. Вот правда!

И, кстати? Почему «не был готов»? Откуда прошедшее время?

Это моя девочка, и не жнецу душ решать, когда я ему её отдам!

…Что делать, Смерть?

Да, вот такой вот я жадина.

Глава 13

Не так уж и сложно было завершить картину. Если бы не необходимость дожидаться, когда на определённых местах подсохнет краска и станет возможно наложить новый слой, то работа вообще не показалась бы мне сложной. Я до сих пор не понимал, почему остальные люди не могут рисовать то, что хотят. Почему то, что в их воображении столь прекрасно, принимает на холсте безобразнейшие обличия? Отчего они не могут воспроизвести изображение даже с натуры? Почему они смотрят, но не запоминают особенностей игры красок? Их восприятие такое, словно они живут во сне.