Герой ожившего романа

Я вышел из дома. На улице шел снег, который тут же превращался в грязь. Небо было чистым, изредка появлялось яркое солнце, лучи которого немного согревали. Впереди находились многоэтажные старые здания болезненно-желтого цвета. Вдалеке виднелась степь – место нашей встречи. Я направился в флористический магазин, – явиться на свидание без цветов было бы преступлением, ведь мы не виделись достаточно длительное время. Пройдя несколько сотен метров, я увидел магазин, на котором была яркая фиолетовая вывеска «Цветы», а чуть ниже – то же название бежевого цвета, но на казахском, впрочем, в Петропавловске часто встречались торговые точки, названия которых прописаны на двух языках. Я зашел в здание, там было еще красивее: нежно-фиолетовые стены сливались с полом того же оттенка. Люстра была похожа на ромашку, а в своеобразном холодильнике были сотни живых растений. Рядом стояла рыжеволосая женщина лет 45. Ее карие глаза, цветом горького шоколада, увлеченно смотрели на букет призрачно-белых роз, который она же и оформляла. Веснушки на щеках отлично подходили к ярко-рыжим волосам. А длинный нос по-особенному смотрелся на лице. Одета дама была в красивое черное платье, которое было ей немного мало.

– Добрый день, – начал я. – У Вас найдутся незабудки?

– Здрасьте, – сказала та, почти басом. Ее голос, скорее всего, пропитан широкодоступным табаком, —Дешево Вы свою девицу оценили.

– Извините? – произнес я возмущенно. Я был удивлен: как такая приятная с виду женщина может настолько грубо разговаривать с клиентами. Не желая продолжать беседу, я тут же пошел к выходу. Но ко мне обратилась юная девица:

– Что Вас интересует? – произнесла та громко. Затем девушка подошла ко мне и шепотом добавила: – у нее горе. Не обращайте внимания. Давайте я Вам помогу с выбором, – ее голос был мягким и спокойным, внешность напоминала мне какую-нибудь фею из мультфильма, поэтому мне захотелось остаться и приобрести небольшой букет цветов. Я объяснил девушке, что мне нужны незабудки. И она тут же достала мне нежно-голубые цветы.

– Здесь осталось 5 веточек. Вам сколько нужно? – произнесла та. Я решил не мелочиться и забрать все, что есть. Голубоглазка оформила мне заказ и отдала растения. Одну веточку я оставил ей, а остальные понес любимой.

– До свидания. Приходите еще! – произнесла девушка.

Я вежливо попрощался и направился на свидание, в поле. Мое сердце билось все чаще, руки тряслись, появилась небольшая слабость, по телу пошли мурашки. Мне хотелось уйти домой, но это было бы худшим решением, ведь в данный момент лучше сделать и пожалеть, чем не сделать.

Встретились. Когда я увидел Ее, в горле появился ком, глаза наполнились неконтролируемыми слезами, а ресницы захлопали все чаще, еле касаясь холодных и мокрых от слез щек.

– Ну здравствуй, Огонек…, – произнес я дрожащим голосом. Она ничего мне не ответила, а лишь смотрела серыми глазами и по-доброму улыбалась. В поле было тихо. Лишь ветер покачивал длинную пожелтевшую траву, в которой виднелась еще зеленая молодая полынь. Я начал рассказывать Ей о своей жизни, работе, достижениях, принципах, о планах на будущее, о семье. А Она по-прежнему молчала. Горизонт заполнился проблесками солнца, ветер не стихал, вдали пробегал щенок. Я просил у Нее прощения, говорил как сильно люблю, сдерживая горькие слезы. Она все еще молчала. Я провел рукой по Ее могиле и начал вспоминать тот самый день, изменивший всю мою жизнь…

Это была пятница, 2 января. Я сидел на кухне, пил чай, проверял тетради; параллельно решал тригонометрические уравнения из учебника по алгебре за 10 класс, сравнивая ответы с готовыми домашними заданиями. Откровенно говоря, там были ошибки, поэтому не составило труда определить, кто из учеников решал задания самостоятельно, а кто – нахально списывал. Когда я решил последнее уравнение, то направился в спальню, чтобы пригласить на прогулку любимую.

– Опять читаешь?! – с улыбкой спросил я. Она могла сидеть за книгами часами. Обычно по вечерам она зажигала несколько свечей, которые имели специфический запах; наливала кофе с зефирками, ставила перед собой свежее печенье, которое, чаще всего, пекла сама; и принималась за чтение очередного романа.

– Не то-о-олько, – протянула та. Ее глаза напоминали мне чистые изумруды. Длинные золотые волосы ярко блестели на свету, а бледные веснушки дополняли ее образ ребенка. – Я тебе еще браслетик сплела. Она положила на стол черно-белый браслет и добавила: – Загадай желание, когда будешь завязывать фенечку! Это тебе, Огонек!

– Собирайся, пойдем погуляем, – я посмотрел любимой прямо в глаза. Сначала они показались мне зелеными, но на солнце их цвет переливался в голубой оттенок, а рядом со зрачком проявлялся ободок светло-кофейного цвета. Она всегда глядела на меня с пониманием и нежностью, обнимала крепко-крепко, как в последний раз. Я поцеловал Ее в лоб и прижал к себе.

– Сережа! В лоб покойников целуют, – сказала та, жалобно смотря на меня.

– Кто тебя туда отпустит?! – ответил я, поправляя ее шелковистые волосы.