Герои подводного фронта. Они топили корабли кригсмарине

С начальствующим составом не работали, не учили начальствующий состав, не проверяли его работы, а настоящую большевистскую требовательность подменили бессмысленным дерганием нач. состава. Причем дело дошло до грубого извращения дисциплинарной практики, так, например: подводный гальюн на подлодке превратили в карцер, в котором и содержали под арестом краснофлотцев и командиров, нарушавших дисциплину. Военком подлодки Темнов необоснованно арестовал на 4 суток даже помощника командира лейтенанта тов. Сергеева, посадив его в гальюн-карцер на хлеб и воду, т. е. превысил свои дисциплинарные права и опозорил командира.

Приказываю:

1. Ходатайствовать перед Военным советом КБФ о понижении в воинском звании капитана 3 ранга Тураева до старшего лейтенанта.

2. Военкома подлодки батальонного комиссара Темнова от должности отстранить, ходатайствовать в понижении в звании до политрука и об использовании его в дальнейшем в качестве политрука стрелкового подразделения не на самостоятельной работе»[145].

Помимо приказа обоих виновников пропесочили по партийной линии, не забыв при этом и об аварии корабля в сентябре. Оба получили строгие выговоры с предупреждением и занесением в учетные карточки.

Слов нет, командир и комиссар, как говорится, наломали дров, но при этом они действительно старались навести порядок на корабле, заставить комсостав работать со своими подчиненными, а нерадивых краснофлотцев – перестать нарушать воинскую дисциплину. Очень некрасивое на первый взгляд превращение гальюна в карцер на практике спасало провинившихся от направления на гарнизон ную гауптвахту, где к ним применялись еще более суровые меры воздействия, не говоря уже о том, что в этот период в Ленинграде начали сокращать нормы выдачи продовольствия и заключенные на гауптвахте попросту голодали бы. Что же касается употребления спиртных напитков, то в то время мало кто не прибегал к этому способу снятия нервного напряжения, включая и тех, кто писал приказ № 044. Темнов был снят с должности и направлен в морскую пехоту (по-видимому, так же поступили и с помощником Сергеевым – на подводном флоте он больше не служил), в отношении же Тураева Военный совет КБФ не решился принять никакого решения и направил его дело в Москву. Так оно оказалось на столе самого наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова. Тот разобрался с материалами объективнее. В результате появился приказ НК ВМФ № 01075 от 18 ноября (редчайший случай, чтобы делом командира подлодки занимался сам нарком ВМФ!), которым Василий Андрианович «за недисциплинированность, извращение дисциплинарной практики и пьянство» понижался в воинском звании, но только до капитан-лейтенанта. Данный случай стал для героя нашего повествования серьезнейшим поводом для того, чтобы задуматься и сделать выводы в отношении себя самого. На протяжении последующей 23-летней службы он не получил ни одного взыскания по партийной линии и никогда не появлялся на службе в нетрезвом виде.