Герои подводного фронта. Они топили корабли кригсмарине

И вот мы направляемся на середину Невы. Присматриваюсь к своим новым товарищам. Да, это не С-7, где все понимали друг друга с полуслова. В центральном посту шумно. Много лишних распоряжений, разъяснений. Старшина группы трюмных мичман Казаков дело свое знает, но и он нервничает. При любой команде стремглав бросается на боевой пост командира отделения трюмных Парового и помогает ему разобраться, что закрыть, что открыть. Записываю в блокнот первый «приговор»: командира отделения трюмных заменить – учить поздно.

После первого погружения и всплытия собираю в центральном посту старшин нашей боевой части. Говорю им:

– Слишком много у нас неразберихи. Встаньте по местам и смотрите, как нужно делать.

Манипулирую клапанами и пневматическими устройствами кингстонов, объясняю, почему надо действовать именно так, а не иначе. Потом заставляю каждого сделать то же самое. Разъясняю, что должен делать каждый вахтенный на своем боевом посту. Таким образом несколько раз повторяем срочное погружение и всплытие, производим дифферентовку. Только убедившись, что старшины усвоили приемы, прекращаю тренировки. Предлагаю провести такие занятия с каждым матросом на его боевом посту. Меньше слов, больше практического показа!

Командир во всем согласен со мной. Снова и снова он приказывает погружаться и всплывать. «Охтинское море» мелкое и тесное. Мы вертимся на этом узком пространстве, ныряем и снова выскакиваем на поверхность. Если вначале было совсем плохо, то к вечеру понемногу стало получаться…

Каждый день выходим в «Охтинское море». К концу дня матросы – полуживые от усталости. Но никто не жалуется. Понимают, что без усиленных тренировок нам не обойтись»[146].

Над подготовкой экипажа предстояло еще немало потрудиться, когда 14 сентября командир получил приказ в ближайшую ночь скрытно перейти из Ленинграда в Кронштадт – командование действительно начинало опасаться, что С-12 не успеет сходить в море и вернуться до начала ледостава. Той же ночью не замеченная противником, «эска» перешла Ленинградским морским каналом в Кронштадт. Здесь она пополнила запасы и прошла размагничивание. Вечером 19-го в компании «щуки» Щ-310 под эскортом пяти тральщиков и двух сторожевых катеров С-12 начала переход к самой западной точке советской территории, не занятой врагом, – острову Лавенсари.