Герой туманной долины

— Вырубили. А ее мечту я так и не увидел. Их увидел, ее — нет. Так не должно быть.

— Твой компьютер сбоит, — попытался пошутить Камерон. — Сдадим тебя в ремонт?

— Лучше в химчистку, — невесело ответил Шеннон, тяжело вздыхая и прижимая ладони к горячей кружке. Холод сверлил кости, заливался в них, превращался в лед.

Рыжий парень ушел, оставив его в тишине, прерываемой закадровым смехом кажущегося бесконечным ситкома. Забрал все со стола, распихал по карманам брюк и толстовки, оставив лишь лист с карандашным наброском. На прощание Камерон махнул рукой и бросил ленивое «Позвони всем, а то будут мне телефон разрывать».

Шеннон, оставшись в одиночестве, перевернул вырванный из альбома рисунок. Сердце забилось чаще, закричало, а сам он шевелиться не смел — смотрел только на нарисованную темную фигуру с размытым лицом, которая стояла в оплетающих ее лодыжки колючих лозах, а рукой опиралась о скрюченные, завернутые полукольцами корни деревьев, обступивших ее со всех сторон.

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины…

— Ох, Камерон, — сдавленно прошептал Шеннон, тяжело сглотнул и аккуратно отложил в сторону рисунок.

Художник назвал свою картину «Герой туманной долины».

Глава 8

Ключ повернулся в замке, и Шеннон прошел в темный офис, подсвечивая путь к рабочему месту фонариком смартфона. Дома остаться не решился — не хотел постоянно возвращаться к своему смазанному портрету в исполнении Камерона Бакера.

Он устало опустился в кресло, оттолкнулся от ножек стола и подкатился к окну, цепляясь колесиками за плинтус. Легкий треск заставил его улыбнуться и взглянуть на камеру видеонаблюдения под потолком, размеренно мигающую в такт секундам.

Он знал, что его не осудят — коллеги давно привыкли, что «тот кудрявый писака» приходит в офис по ночам. Они не поймут его, лежа под теплым одеялом в обнимку с любимым человеком, рассматривая лампочки на потолке, со стоном вставая утром по будильнику, попивая кофе в пробке или спеша на отходящий автобус. Они не узнают, каково это — когда душа требует слов.

Отталкиваясь носками кроссовок, Шеннон подкатил кресло обратно к столу и выудил из портфеля папку с наброском статьи для Деллы Хармон. Он пришел сюда не писать, а подумать, но надеялся, что в тишине память восстановит их последний разговор в кафе до малейших деталей.

Сообщение озарило экран, парень зажмурился, прикрывая глаза руками, быстро убавляя яркость, и нажал на всплывшее облачко.

«Я все еще не сплю, так что, если ты очнулся и в состоянии написать хоть пару строк, будь добр — напиши, наконец. Ты не развалишься, а я не буду чувствовать себя так паршиво…»

Его губы растянулись в усмешке. Казалось, Делле такой тон не свойственен, но он ярко представил ее бегающие по клавиатуре пальцы, подгоняемые раздражением и беспокойством.

Это было седьмое сообщение, на которое ответить он не решился — не смог себя заставить, пусть и беспокоился не меньше.

Замычав, он нажал кнопку вызова, вспоминая слова Камерона: «Она звонила раз пятнадцать, но тут же сбрасывала. Волнуется сильно, но смущается, видимо, сильнее. Ты что, нашел свою женскую версию?»

— Мистер Паркс! — прорезал тишину спящего офиса громкий возглас.

— Привет, Делла, — хрипло проговорил он, откашлялся, отвернувшись, и пожалел, что под рукой нет стакана воды. — Я в норме.

Она гневно дышала в трубку, время от времени набирала воздуха, чтобы что-то сказать, но так и не произносила ни слова.

— Ну что? — почти рассмеялся Шеннон.

— Я жутко волновалась, — отозвалась девушка наконец. Ее раздражение сменилось усталостью и звенящей печалью. — Вроде бы в норме или действительно в норме?

— Действительно, — кивнул Шеннон, забыв, что Делла его не видит.

— Камерон мне позвонил, — добавила она после паузы. — Сказал, что ты проснулся, поел и выглядишь как никогда свежим.

Шеннон прыснул со смеху, не успев зажать рот рукой.

— Рыжий врунишка, — прошептала Делла, но слова прозвучали отчетливо. Он слышал — она в эту минуту улыбалась, говорила с прежней теплотой и легкостью в голосе. Оба облегченно выдохнули. — Первым, что он сказал мне при встрече, было «а ты симпатичная».

Шеннон громко засмеялся, и собственный голос показался вдруг слишком громким.

— Очень в его духе.

— Хороший парень, кажется, — хмыкнула Делла. — Ему понравился мой вельвет.

— Художник, — протянул Шеннон.

— Устроим вечер совместного творчества? — хохотнула девушка, но быстро посерьезнела. — Что произошло?

— Перегруз, — соврал он. Заготовленная фраза, которая всегда работала, правдивость которой видели в его осунувшемся, усталом лице.

— Слишком много работаешь, мистер Паркс.

— Ты не перестанешь меня так называть, да? — поспешил перевести тему разговора Шеннон, морщась от горечи лжи: Делле врать не хотелось совсем.

— Тебе ведь нравится, — просто ответила она. Ему представилось, как она пожимает плечами и хитро прищуривается.

— Нравится, — подтвердил он тихо.