Герцогиня в изгнании

В последние дни мне откровенно начинало казаться, что Вилейт дал отставку своей любовнице и пытается ненавязчиво предложить это место мне. Кто-то сказал, что жена не подходит на роль любовницы? Чушь! Одно дело если бы мы жили в общем доме, где я могла бы находить причины брюзжать на мужа, каждый день мозолила бы ему глаза и не давала проходу, но пока мы живём порознь, то я немногим отличаюсь от любой другой кандидатки в постельные грелки. Скорее наоборот — куда выгоднее сделать выбор в мою пользу, потому что в отличие от других женщин, быть мне верной Вилейту пока наш брак не расторгнут. Ну, или пока он дышит.

И да, этот резко подобревший муж стал вести себя крайне странно. Если бы не хорошая память, то я бы действительно могла потерять голову от его постоянного участия — муж при каждой встрече интересовался моим самочувствием — его внимательности и обходительности. Мне попросту, в отличие от Этерии, ещё не доводилось сталкиваться с ухаживаниями. Иногда мне даже казалось, что я просто слишком мнительная, но очередной вроде бы ненавязчивый поступок мужа убеждал, что понимала я всё верно.

Например, участившиеся случаи, когда Вилейт, в очередной раз, гуляя со мной по саду неподалеку от возведения нового участка стены, бережно придерживал меня за руку на самых плохих участках дорожки. При этом его жест всегда выглядел как помощь, и у меня не было достойных причин для отказа. А в последний раз во время нашего обхода муж вообще неожиданно набросил мне на плечи свой плащ со словами, что у меня щеки побелели от холода.

Тогда я чуть не рассмеялась. Потому как если учесть, что румяностью я уже давно не отличалась, то становилось понятно: муж ищет поводы лишний раз коснуться меня, проявить себя с лучшей стороны и попросту сблизиться со мной. Вот только в памяти то и дело всплывала наша первая встреча, безжалостно охлаждающая жар от чужого прикосновения.

Да, трудно было не реагировать, когда твоей ладони касаются губы такого мужчины. Или когда он слишком проникновенно смотрит своими голубыми глазами, ловя каждое твоё слово и жест — в такие моменты становилось очевидно, что играй роль строителей даже самые нелицеприятные зомби, Вилейт бы этого не заметил. Его взгляд теперь всегда следовал за мной, а все эти проверки служили банальным прикрытием.

Наверное, если бы я нормально спала по ночам, а не работала с призывами, то точно поддалась бы соблазну лично ощутить те вещи, что хранились в памяти Этерии, тем более, когда моего внимания добивался красивейший из мужчин, виденный в моей жизни. Вот только меня останавливало осознание: Вилейт почти год согревался в объятьях другой. Он даже не постарался узнать, а дошли ли сюда средства на восстановление непригодного к жизни особняка, и смогла ли я пережить суровую зиму.

А ещё… к первым морозам, пришедшим через две недели после отъезда Эдвина, каждая частичка меня так устала, что все старания мужа уходили в молоко. Меня попросту не интересовали все эти романтические вибрации, упорно посылаемые мужем.

Зато во мне бурлила радость за своё дело! Осталось немного, совсем чуть-чуть и мне хватит силы, чтобы вызвать верховного демона и получить от него самую мощную поддержку. И если бы один блондин не начал “проверять” ход работы над оградой буквально каждый Тёмный день, то я была бы очень рада. Терпение же у меня держалось только на зачатках благодарности — именно деньги мужа позволили сделать такой скачок к задуманному. Так что до нынешнего момента именно остатки моей совести не позволяли отправить Вилейта в иной мир.

Но даже так моё терпение настолько истрепалось, что проваливаясь в сон накануне, я для себя решила — если от мужа придётся избавиться, то поднимать его точно не стану. Не хватало мне второго Шейта!

Очередное слишком быстро наступившее утро встретило меня приятным теплом. Потягиваясь в кровати, не могла себя не хвалить за смекалку.

Какой же всё-таки замечательной идеей было призвать огненного беса, а него его более сильного состихиёника жнеца — пойманные бесом саламандры не являлись тёмными созданиями и потому оставались в очагах даже при визитах Вилейта. Благодаря пышущим жаром ящерицам в комнатах теперь стало гораздо приятнее находиться. А ведь всего год назад в это время мне пришлось перебраться жить в кухню, чтобы не околеть от холода, который пробирал до самых костей из-за повышенной влажности лесов Хильдема.

Сейчас же, пока за окном завывал первый северный ветер, я села на кровати в одной сорочке и, свесив ноги, любовалась таким уже родным серым небом. Кому-то оно может напомнить тяжелый, холодный свинец, но для меня свод больше походил на дымчатый мех котёнка. Всегда хотела такого себе завести, но наставница не соглашалась, потому что считала кошек исчадиями бездны.

— Медея, ты уже проснулась? — прозвучал совсем рядом голос моего верного стража и, поддавшись порыву, я улыбнулась, нашла взглядом зависшие в воздухе зелёные глаза и ответила: