Герцогиня в изгнании

— Что происходит? — спросил показавшийся секретарь герцога Шатерри, плотно закрывая за собой дубовую створку. Его взгляд сразу же наткнулся на разодетую по последней моде женщину и он, устало поправив очки на широкой переносице, без толики почтения протянул: — А-а-а, это вы. Разве герцог Шаттери не приезжал к вам несколько дней назад и не говорил о перерыве в ваших… отношениях?

Безразличный и уставший тон Изабелла встретила как пощечину. Она приложила ладонь в кружевной перчатке к лицу, обиженно посмотрела на высокого и худого как палку мужчину с русыми волосами до плеч, после чего часто-часто заморгала. Трюк не прошёл. Секретарь педантично поправил застёжку на папке с бумагами, а дворецкий продолжал смотреть поверх плеча Изабеллы.

Поняв, что иной реакции она не дождётся, любовница герцога раздражённо бросила:

— Да, такой разговор имел место быть, но я и подумать не могла, что Его Светлость говорил всерьез.

— Герцогу не свойственны шутки такого рода, — заметил секретарь глядя на Изабеллу поверх очков, — он всегда предпочитает оставаться прямолинейным. Поэтому, мисс Изабелла, покиньте наш дом, если не хотите сказаться ещё более…, — мужчина сделал вид что задумался, а потом без колебаний закончил, — жалкой.

Раскрасневшись от такой неприкрытой наглости, Изабелла злобно скрипнула зубами и, развернувшись на каблуках, вылетела за порог особняка, едва в спешке не потеряв своё манто.

Как будто ей пристало спорить с грубиянами и плебеями! — негодовала про себя уже не совсем фаворитка герцога Шаттери, которая старалась не придавать значения своему слишком шаткому положению. — И ведь всё произошло точно из-за той красноволосой дряни! Как только умудрилась достать своими грязными ручонками до чужого мужчины?!

Не зря, ой, не зря Изабелла всё-таки хотела убить эту гадину. Жаль, что ей отказали, и по счастливому случаю на это могла быть только одна причина: кто-то уже заплатил одной из гильдий за жизнь Этерии, а раз так то, чтобы не конфликтовать между собой наёмники просто отказываются от заявок на почти списанного человека. Потому оставалось только набраться терпения и подождать.

Душу обиженной любовницы грела мысль, что совсем скоро её герцог овдовеет и тогда точно вспомнит о ней. Уж она-то постаралась сделать всё возможное, чтобы этот мужчина не смог её забыть.

Уже в более благодушном настроении Изабелла села в свою карету, ещё каких-то полгода назад подаренную вдруг охладевшим к ней герцогом, и отправилась ждать хороших новостей. В их скором появлении она не сомневалась.

В особняке же, наконец, смогли выдохнуть.

Едва дверь захлопнулась за юбкой, щедро украшенной кружевами, дворецкий и секретарь облегчённо вздохнули, понимающе переглянулись и отправились по своим делам. Каждый из мужчин в тайне надеялся, что эта встреча с неожиданно склочной девицей была последней. Но при этом они оба понимали — такие как она, так просто не сдаются.

Герцог же в это время, ничего не подозревая пытался уснуть, чтобы с утра пораньше направиться к своей жене. Решение “заморозить” отношения с Изабеллой показалось самым выгодным — пока продажная актриса надеется на его возвращение, Вилейт сможет пожить спокойно без шпионов в собственной кровати. Ему и в голову не пришло, что Изабелла лишь внешне похожа на нежную лилию, а по натуре самый цепкий из плющей. Потому светлую голову герцога Шаттери сейчас занимала совсем другая женщина. И тема его дум оказалась неожиданно тревожной.

Далеко не сразу Вилейт заметил, что брачная связь… куда-то пропала. Задумавшись над этим, герцог почти сразу вспомнил, когда ощутил её в последний раз — до него тогда донеслась боль жены, но он не стал проверять лично, что с ней случилось. Ограничился лишь контактом со стражем. Да, именно до этого момента связь с женой была такой сильной, что он мог отдалённо ощущать её эмоции, но теперь целый год спустя всё пропало. Магический жгут, соединивший их во время брачного ритуала, словно либо перерубили, либо он, истончившись, просто исчез. Оба варианта казались Вилейту какими-то притянутыми.

Может дело в самой девушке? Её ситуация необычна — она одновременно и являлась и не являлась Этерией, а магический обряд влияет именно на тело. Оно же в свою очередь принадлежало именно той, чье имя звучало из уст жреца, а не той, кто оказалась в чужом теле. По всему выходило, что брак состоялся, но по какой-то причине их магическая связь начала разрушаться. При том уже давно.

Сейчас Вилейт ругал себя за то, что в тот раз не отправился к жене и пустил всё на самотёк. Вдруг не игнорируй он её так долго, теперь бы не встал вопрос — а женаты ли они вообще? Герцогу бы радоваться: возможно, ненавистный брак теперь является подлинным лишь на бумаге, а такой расторгнуть будет проще простого, однако… Вилейт всё больше понимал, что не хочет подобного финала. И эта мысль в нём крепла с каждой новой встречей с собственной женой.