Гештальт в повседневной жизни

На своих эсаленских семинарах Перлз обычно приглашал добровольцев на сцену и работал с ними один на один в присутствии аудитории. В обычных терапевтических группах такой формат работы малоприменим, поэтому, как правило, в них чередуется свободное взаимодействие участников между собой, выполнение каких-либо групповых упражнений и их обсуждение, работа ведущего с проблемой кого-либо из участников и обратная связь группы по поводу этой работы. Групповая терапия наиболее полезна людям, чьи основные трудности связаны с общением, хотя в группе могут обсуждаться и проблемы, связанные с внутренними переживаниями.

Несмотря на достоинства у групповой терапии есть и ограничения. Она не подходит для людей слишком тревожных или чувствительных к критике, а также для клиентов, которые испытывают трудности с контролем своего поведения. Возможно, они смогут стать хорошими кандидатами для групповой терапии после прохождения курса индивидуальной. Кроме того, бывают проблемы, которые клиенту слишком трудно озвучить на группе в связи с их интимным характером. В этих случаях будет показана индивидуальная форма работы.

Когда гешталь-терапия бывает полезной, а когда оказывается бессильной

В опыте каждого практикующего терапевта были случаи, когда его попытки помочь не приводили к успеху. Такие инциденты побуждают задумываться, в чем была причина этого: в не слишком умелых действиях терапевта, в характерологии клиента, в характере отношений, которые развивались между ними, или в несоответствии психотерапевтического метода нуждам конкретного клиента? Психологи и психотерапевты обычно не особо любят делиться неудачными случаями из практики и предпочитают рассказывать и писать только об успешных. Однако я рискну поделиться одним из таких.

Однажды мне позвонил мужчина, чтобы записаться на прием. Его голос звучал подчеркнуто любезно. Он сказал, что ему порекомендовали обратиться ко мне, он читал о гештальт-терапии, и думает, что наша беседа будет «целительной». Интонации и формулировки, которые он использовал, вызвали у меня некоторое замешательство. В особенности слово «целительной», произнесенное с легкой иронией. Мне трудно было примерить на себя роль целителя. В уме стал возникать образ шамана, бьющего в бубен или варящего тайное зелье.

В назначенное время мы встретились в кабинете. Это был крупный мужчина. Раньше он занимал руководящую должность. Он достаточно долго и подробно рассказывал о себе, и о своих проблемах в отношениях с людьми, практически не глядя на меня. Свой рассказ он сопровождал ссылками на некоторые книги по психоанализу и инсайты, которые из них вынес. В завершение он сказал, что кое-что читал о гештальт-терапии, и ему кажется, что она может оказаться для него полезной. Особенно его заинтересовало то, что, как он понял, гештальт-терапия помогает завершать гештальты.

То, что он оказался подкованным в психологии и достаточно рефлексивным, несколько воодушевило меня, и я решился задать ему пару вопросов про детали того, что происходит у него в отношениях. Он, наконец, посмотрел на меня и сказал: «Ну, я же уже все рассказал! У гештальт-терапии есть какие-нибудь методы, чтобы решить мою проблему?» Было видно, что он начинает раздражаться. Я почувствовал растерянность и смущение, и попытался осторожно объяснить ему, что методы, конечно, есть, но для этого нужно более детально исследовать то, что происходит у него в процессе общения и для этого нам нужно будет более подробно об этом разговаривать (его проблемы касались преимущественно межличностных отношений). Он, казалось, задумался. И это вселило в меня некоторую надежду. Час подходил к концу, и мы договорились продолжить работу в следующий раз. Мне показалось, что мы пришли к некоторому взаимопониманию, и это несколько окрылило меня.

Каково же было мое разочарование, когда на нашей следующей встрече та же ситуация повторилась точь в точь. Когда я ему сказал, что теперь неплохо было бы более детально разобраться, что у него происходит в отношениях с конкретными людьми, он ответил: «Я же уже все рассказал вам в прошлый раз. Если у вас есть инструменты, чтобы решить мою проблему, применяйте их». Когда я высказал предположение о том, что стоит разобраться в эмоциях, которые у него возникают в контакте, и возможно это помогло бы выстраивать отношения по-другому, он ответил: «И куда это нас продвинет? – его голос вновь стал раздраженным. – Я и так знаю свои эмоции! Я же не виноват, что мне постоянно встречаются такие люди!»