Гезат

Легионеры строят мост через Ренус. Неделю рубили лес и перетаскивали бревна на берег реки. Я был уверен, что построят плавучий мост. Каково же было мое удивление, когда с помощью убийских судов начали вколачивать в дно сваи толщиной с полметра, причем не прямо, а наклоненными, одни навстречу течению, другие в обратную сторону. Убии оказали помощь, чтобы спастись от свевов. Если римская армия покажет, что может в любой момент переправиться на правый берег Ренуса и вломить любому, никто не сунется на ее союзников, в которым убии относили себя. Заодно Гай Юлий Цезарь собирался расправиться с остатками усипетов и тенкретеров. Их конница занималась грабежом, когда мы напали на их лагерь, и после переправилась на правый берег, осела у сугамбров. Проконсул потребовал от последних выгнать его врагов, но был послан, причем очень некультурно. Подозреваю, что именно оскорбление, а не просьба убиев, погнало его на правый берег Ренуса.

Работа шла споро. Римляне прекрасные строители, особенно чего-нибудь незамысловатого. Мост был готов через десять дней. Я офигел от такой скорости. Что же говорить про германцев, живших на противоположном берегу, которые были уверены, что мост через такую широкую, глубокую и быструю реку построить невозможно?! Они сами не способны, значит, и никто другой не сумеет.

Переправа армии заняла три дня. По обе стороны моста остались по шесть когорт для охраны его, а остальное войско пошло вверх по течению Ренуса в земли сугамбров. По мере продвижения вглубь их, к Гаю Юлию Цезарю приходили послы из разных германских племен с изъявлением покорности. Проконсул тепло принимал их, а после получения заложников, объявлял друзьями Рима. Теперь эти племена могли никого не бояться, потому что самый крутой пацан на районе — их кореш. Не было послов только от сугамбров и свевов. И те, и другие учли опыт моринов, бросили свои селения и спрятались в лесах и болотах. Сделали это настолько хорошо, что мы не встретили ни одного человека, не нашли ни одной коровы, хотя, удалившись от каструма, я постоянно чувствовал, что за нами наблюдают. В отличие от моринов, германцы не устраивали засад, не нападали на наши отряды, только следили зорко за нами.

На их полях как раз поспели зерновые, так что большую часть времени легионеры занимались косьбой и обмолотом, а всадники пасли на ячменных полях своих лошадей. У сугамбов и свевов этот год будет голодным. Уходя, мы сжигали всё, что могло гореть. Лето было жаркое и сухое, так что деревянные дома с соломенными крышами полыхали ярко и с громким треском.

Поняв, что враг испуган, генерального сражения избегает, Гай Юлий Цезарь через восемнадцать дней вернулся к мосту и начал переправу на левый берег. Уложились на полдня быстрее, потому что все были уверены, что пойдем на зимние каструмы. Начался август, скоро здесь польют дожди, похолодает, так что, по мнению рядовых воинов, пора на отдых. Мост сожгли. Наверное, чтобы германцы не зачастили в гости к кельтам. Теперь они знают, что римлянам построить мост и переправиться к ним — раз плюнуть, поэтому будут вести себя тихо. До поры до времени, конечно. Я-то знаю, что они еще много римской крови прольют, как в этих краях, так и в самом Риме.

После переправы мы пошли не на юг, а на север. Как проболтался Децим Юний Брут, командующий армией решил наказать кельтские племена, живущие на острове Британия, за то, что помогали венетам и моринам. И вообще, ему надо было еще кого-нибудь победить в этом году. Иначе, какой он великий полководец?!

46

Трирема «Лигерская» дрейфует в полумиле от Белых скал будущего Дувра, поселение на месте которого сейчас носит название Дубрис. Эти меловые скалы стометровой высоты были нашим ориентиром в светлое время суток от, скорее всего, будущего порта Булонь, на месте которого сейчас поселение под названием Бонония. На вершине скал толпятся вооруженные аборигены, конные и пешие. Эти места занимает кельтское племя кантиев, но римляне всех обитателей острова называют бриттами. Не трудно было догадаться, что встречающие не рады непрошеным гостям, хотя послы, приплывавшие на материк, утверждали, что на острове живут друзья римлян и никого больше. Полоска берега под скалами узкая. Если высадится на нее, будешь засыпан сверху камнями и не только и не сможешь ответить. Поэтому римский флот ждет с моря погоды, точнее, прилива и попутного ветра. Тому, кто не знает, куда плыть, любой ветер попутный, так что ждем хоть какой-нибудь.