Читаем Гяур полностью

   Палаш на поясе висит,

   (Был кровью арнаутов он

   В долине Гарны обагрён,

   Немногие из них потом

   Пришли живыми в отчий дом)

   За поясом - два пистолета,

   (Был дар паши оружье это!)

   Хоть золото на них блестит,

   Разбойников пугал их вид.

   Гассан собрался в край чужой

   Искать невесту, вместо той,

   Кто дом прославленный его

   Покинула. И для кого!

   О, вероломная Лейла!

   Ему - гяура предпочла!

   .......................................

   Закатным отблеском лучей

   Искрится под холмом ручей.

   Вода, прозрачная до дна,

   На радость горцу холодна.

   Здесь мирно может отдохнуть

   Торговец-грек, прервать свой путь,

   Забыть тот постоянный страх,

   Которым в шумных городах

   Торговца отдых омрачён:

   За кошелёк боится он.

   А здесь, вдали от глаз чужих,

   Свободней он господ своих:

   Ведь кружка доброго вина

   Ему-то не запрещена!

   ..........................................

   Вот первым виден вдалеке

   Татарин в жёлтом колпаке

   Другие медленно за ним

   По тропкам движутся крутым.

   С высоких пиков мрачных гор

   Стервятников голодный взор

   Следит: А вдруг в долине той

   Их ждёт сегодня пир ночной?

   Внизу поток иссяк давно,

   Зной обнажил сухое дно.

   Кустарник чахлый там растёт,

   Но и ему пора придет

   Иссохнуть... Узкий путь лежал

   Среди обломков серых скал...

   Что раскололо их? Года?

   Или жара? Но кто, когда

   Видал над цепью пиков хмурых

   Без туч вершину -Лиакуры?

   .........................................

   Достигли рощи. "Бисмилла!

   Опасность, кажется, прошла,

   Открылся впереди простор,

   Поскачем мы во весь опор!"

   Едва чауш сказать успел,

   Как выстрел где-то прогремел

   И пули свист над головой,

   И падает передовой.

   Все спешились в единый миг,

   Едва успев коней сдержать,

   Но никогда троим из них

   В седло уже не сесть опять

   Как мстить за мертвецов своих?

   Где враг? Куда, в кого стрелять?

   Одни, укрывшись за коней,

   И карабины сняв с ремней,

   Стреляют наугад,

   Другие залегли в камнях

   И ждут, чтоб показался враг,

   Чем выйдя из засад

   И кровь напрасно проливать,

   Да и врага не увидать?/

   Гассан один на слез с коня,

   Врагов спокойствием дразня,

   Пока не убедился он,

   Что путь последний преграждён.

   Враги уверены вполне:

   Добыча в крепкой западне.

   И злобой в сердце закипев

   Отвага превратилась в гнев;

   "Пусть пули свищут надо мной

   И не такой видал я бой!"

   Убежище оставил враг,

   Сдаваться требует, но так

   Была грозна Гассана речь

   И хмурый взгляд, что вражий меч

   Такого страха не внушал.

   И ни один его вассал

   Не бросил наземь ятаган

   И крикнуть не посмел "Аман!"


   Враги всё ближе. Ближе. Вот

   В скалах заполнили проход

   Но кто ведёт их? Кто верхом

   Из рощицы на вороном

   Летит, и плащ спадает с плеч,

   И чужеземный узкий меч

   Сверкающий издалека,

   Сжимает жёсткая рука?

   Он! Он! Я узнаю его

   По бледному лицу его,

   Я узнаю и этот взгляд,

   В котором вероломства яд,

   И чёрного его коня,

   Ему не обмануть меня

   Тем, что одет как арнаут!

   Его шайтаны не спасут!

   Он! Он! Гяур, враг из врагов -

   Лейлы последняя любовь!"


   Стремясь к просторам океана,

   Река летит потоком горным.

   Но ей навстречу неустанно

   Валов лазурных строем гордым

   Встает и пенится прилив,

   Поток бурлящий отразив.

   И бешеный водоворот

   В порывах зимних бурь ревёт:

   Сшибается волна с волной

   Подобно вспышке грозовой,

   И, сотрясая берега,

   Волна волну, как враг врага

   Крушит, кромсает в битве злой!


   Вот так же и людей на бой

   Сгоняют ярость и судьба.

   Сплетает страшная борьба,

   Летит лязг сабель по скалам,

   Звон, скрежет - сабли пополам!


   Тут вместо песен пастухов,

   Лишь эхо битвы меж холмов.

   Бойцов немного, но зато

   И жизнь и смерть для них - ничто!

   Пусть ненасытная любовь

   Сплетает в ласках вновь и вновь

   Тела влюблённых - даже ей

   Не знать и доли тех страстей,

   В которых ненависть одна

   Так титанически сильна:

   Когда врага обнимет враг -

   Рук не разнять уже никак,

   Изменит друг, любовь пройдёт,

   Но верный враг с врагом умрёт!


   Вот кровь по лезвию бежит,

   И ятаган в куски разбит,

   А рукоятка на песке

   Дрожит в отрубленной руке.

   Тюрбан высокий рассечён,

   Куда-то откатился он,

   В крови изорванный, халат,

   Такими красками горят

   Лишь облака, что пред зарей

   День предвещают штормовой,

   И клочья шарФа по кустам,

   Как пятна крови - здесь и там

   И на спине лежит Гассан,

   Не сосчитать глубоких ран,

   Уставлен в небо мрачный взгляд,

   Глаза открытые грозят

   Врагу... Так ненависть сильна,

   Что жизнь пережила она!

   И враг, над мертвецом склонен,

   И сам - ещё бледней, чем он.

   ..............................

   Лейла в пучине спит, а он,

   Своей же , же кровью напоен!

   Душа моей Лейлы! В бою

   Ты сталь направила мою,

   Он звал Пророка - но Пророк

   Гяура месть смягчить не мог,

   К Аллаху тщетно он взывал:

   Его мольбе Аллах не внял,

   Но,верно, до небес дошла

   Твоя молитва, о Лейла!

   И потому тот час настал:

   Мы встретились - убийца пал!

   Мой гнев прошёл. Свершился рок,

   Я ухожу. Я - одинок.


   Звенят верблюды бубенцами,

   Мать из окна в поля глядит.

   Уж сумерки, росы слезами

   В долине пастбище блестит,

   Мерцают звезды над горами...

   Где сын мой, что ж он не спешит?

   Не сидится в беседке.

   С башни высокой

   Она выглядывает из окон.

   Но почему не едет он,

   Иль конь жарою утомлен?

   Подарка он мне до сих пор не прислал!

   Мать свою разлюбил он, или конь захромал?

   Пустой упрек! Я вижу: там

   Татарин скачет по холмам.


   Какой подарок он везёт?

   Ещё дороги поворот...

   За трудный путь сегодня он

   Отменно будет награжден!

   Татарин спешился. И вот

   Коня оставив у ворот,

   Приблизился , шатаясь он .

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия