Гибель Лондона. Сборник фантастических рассказов

– Для вас есть объект, – прошептал он. – Попробуйте на нем! А вот и его заказ, – добавил он, вставая, – и поскольку вы, кажется, правильно поняли мои инструкции, я сейчас оставлю вас экспериментировать самостоятельно, к вашему удовольствию.

Затем, кивнув мне, он удалился.

Я был в замешательстве.

До сих пор я сомневался в искренности желания этого парня провести подлинное исследование его предполагаемого открытия, но, конечно, в этом случае не могло быть никакого возможного сговора.

Как бы он выпутался из этого? Его дерзость позабавила меня. Я бы потешался над его игрой, по крайней мере, до тех пор, пока не увидел бы в ней смысл. Под прикрытием вечерней газеты я установил индикатор коробки на "молочный пунш". Затем, дождавшись, пока мой знакомый медик потянется за своим стаканом молока, я нажал кнопку № 1, вызвал соответствующую мысленную картинку и медленно выстроил его в линию с помощью латунного проектора.

Я сделал это не без предвкушающего трепета, а затем улыбнулся своему абсурдному смятению. Незнакомец, скорее всего, вскоре вернется и, сославшись на ненадлежащую манипуляцию с моей стороны в оправдание неудачи эксперимента, отложит испытание до прибытия какого-нибудь сообщника, который позволил бы ему провести поддельную демонстрацию для моего удовольствия.

Пока эти мысли проносились у меня в голове, доктор внезапно вытащил свои часы.

– Я совершенно забыл, что у меня назначена встреча на этот самый час!

Поспешно поднявшись, он схватил свой стакан и сделал торопливый глоток. Едва напиток коснулся его губ, как он со стуком поставил стакан на стол, схватился за горло и фыркнул, закашлялся и поперхнулся, как будто проглотил купорос.

Я вскочил на ноги и шагнул к нему.

– В чем дело, доктор? – спросила я в смятении, хватая его за руку.

– Спрашиваете? – прохрипел он между фырканьем и отхаркиванием. – Я заказал стакан молока, и мне прислали молочный пунш! Только попробуйте это, сэр! – сказал он яростно, поднимая стакан и протягивая его мне.

Я понюхал это, попробовал на вкус. Это было молоко – и ничего, кроме молока! Ни малейшего следа какого-либо другого вкуса или запаха.

На мгновение я замер в замешательстве. Потом я собрался с мыслями.

– Доктор, – сказал я, выливая содержимое стакана в куспидор, – я сам виноват. Я только что заказал молочный пунш для человека, которого вы видели сидящим за моим столиком, когда вошли. Он вышел на минутку, и официант допустил естественную ошибку. Я тысячу раз извиняюсь.

Доктор, по натуре приятный человек, к этому времени несколько пришел в себя. Его лицо прояснилось, он добродушно рассмеялся и выразил сожаление по поводу того, что проявил вспыльчивость из-за пустяка. Кивнув мне и пожелав приятного вечера, он поспешно отправился на свою встречу.

Я вернулся на свое место и сидел, глядя на таинственную шкатулку передо мной со странной смесью чувств. Мои манипуляции с этим, по-видимому, мощным аппаратом до сих пор проводились в духе скептического легкомыслия, но мой последний эксперимент заставил взглянуть на проблему с другой стороны. Я начал немного нервничать по поводу дальнейших экспериментов, будучи полностью за них ответственным.

Бросив вечернюю газету на шкатулку, я сидел, с сомнением обдумывая этот вопрос, когда в комнату ввалилась пара суровых на вид персонажей. Усевшись за столик, они заказали немного пива и бутербродов, за которыми продолжили обсуждать содержание клочка бумаги, который достал один из них.

Вскоре начали заходить другие, и, отбросив свои нервозные сомнения, я сосредоточил свое внимание на разумных манипуляциях с аппаратом под прикрытием моей газеты.

До этого времени мною все еще упорно владело подозрение, что эффекты, очевидно произведенные этим предполагаемым аппаратом, даже в случае с доктором, были всего лишь хитроумной уловкой. Чудесные галлюцинации, которые, казалось, неизменно следовали за каждым испытанием, которое я проводил с помощью этой мистической штуки, были слишком сильны для моего скептицизма. Я обнаружил, что мои сомнения переросли в критический энтузиазм, и я приступил к дальнейшим экспериментам с удивлением и растущим восторгом от волшебных сил этого невероятного механизма в шкатулке. Короче говоря, все без исключения они подтвердили все, что было заявлено об этом аппарате его изобретателем, и создали некоторую путаницу в мозгу флегматичного метрдотеля Кэхилла, которого, я думаю, никогда раньше не задействовал этот орган.

Вскоре я увидел, что зашел слишком далеко в такого рода вещах. Снова закурив сигару, я откинулся на спинку стула и с нетерпением ждал возвращения незнакомца. Убедившись из того, что я видел, в правдивости его заявлений, я теперь сгорал от любопытства узнать природу предложения, которое он должен был мне сделать.