Гибель Осипа Мандельштама

«Антисоветские элементы из литераторов ис­пользуют МАНДЕЛЬШТАМА в целях враж­дебной агитации, делают из него «страдальца», организуют для него сборы среди писателей».

НКВД — организация творческая, перепи­сав донос Ставского, старший лейтенант гос­безопасности В. Юревич развивает тему дальше: «Сам МАНДЕЛЬШТАМ лично обходит квар­тиры литераторов и взывает о помощи». Но этого мало, чтобы казнить. Что еще добавить? «По имеющимся сведениям, МАНДЕЛЬШТАМ до настоящего времени сохранил свои антисовет­ские взгляды». Уже лучше, уже теплее, но еще не горячо.

И вот — резкий взлет мысли, неожиданный поворот:

«В силу своей психологической неуравнове­шенности МАНДЕЛЬШТАМ способен на агрес­сивные действия.

Считаю необходимым подвергнуть МАН­ДЕЛЬШТАМА аресту и изоляции».

Кто-то из начальства подчеркнул каранда­шом столь удачную находку. Слева, на полях, в самом низу, чуть наискосок блеклый каран­даш: «Т. ФРИНОВСКИЙ. Прошу санкцию на арест. 27/4». Подпись неразборчива. Чуть вы­ше уже жирный карандаш: «Арест согласован с тов. Рогинским. 29/IV.38 г.». Подпись нераз­борчива. Еще выше размашистый сочный си­ний карандаш: «АРЕСТОВАТЬ. М. ФРИНОВ­СКИЙ 29.IV.38 г.».

У каждого личное орудие убийства — у кого карандаш, у кого фломастер, у каждого свой цвет — красный, синий, зеленый, фиолетовый, черный и т. д. — весь спектр.

На доносе Ставского строится и обвинитель­ное заключение следователя Шилкина, сюда пе­рекочевывают целые абзацы доноса. О том, на­пример, что, несмотря на запрет, поэт часто приезжал в Москву, «останавливался у своих знакомых, пытался воздействовать на обществен­ное мнение в свою пользу путем нарочитого демонстрирования своего «бедственного» положе­ния». Далее — слово в слово — из «Справки»: об «антисоветских элементах из среды литерато­ров» и «страдальце».

Вот что значит правильно составленный до­нос, вот какой у него долгий путь: от организа­ции ареста — до приговора.

Прежде чем «бедственное положение» и «страдалец» взять в язвительные кавычки, агенты НКВД, чтобы изобличить поэта, провели крупномасштабную операцию.

Лист дела 6. 29 мая 1938 года.

«Совершенно секретно, г. Калинин.

НАЧ. 4 ОТДЕЛА УГБ УНКВД по Кали­нинской обл.

4-м Отделом ГУГБ НКВД СССР арестован за а/с агитацию писатель МАНДЕЛЬШТАМ Осип Эмильевич, который по имеющимся у нас данным имеет в г. Калинине 2-е квартиры, одна из них находится по Савеловской улице д. № 52 и вторая по 3-й Никитиной ул. д. № 43.

Просим срочно произвести обыск в этих квар­тирах и результат обыска вышлите немедленно в 9-е отделение 4-го отдела ГУГБ НКВД».

Цель обыска — обычная, постановление (лист дела 7) разъясняет: «<…> с целью обнаруже­ния оружия, переписки и других вещественных доказательств подлежащих обязательному изъя­тию».

Выясняется, что на ул. 3-й Никитиной поэт с женой снимали угол. Ни оружия, ни вещей, ни даже бумаг агенты не нашли. А что же на другой квартире, на Савеловской, 52?

«Одновременно сообщаем,— доносят млад­шие коллеги,— что в г. Калинине, улицы под названием «Савеловская» нет».

Ответ в Москву направлен лишь 9 июня. Видимо, 11 дней чекисты искали Савеловскую улицу.